Кордон «Ромашкино»

Катя засмеялась. Затем быстро приняла серьезный вид: задуманное требовало серьезности.

– Давай ближе к делу, а?

– Так я же не против.

– У нас тут один человек отдыхает. Приезжий. Он ученый – физик.

– Ага, физик.

Интонация этого «ага» была крайне подозрительной.

– Что «ага»? – насторожилась Катя.

– Да так. Ничего…

И все-таки в ответе Головина послышался некий намек. Но на что именно? Может, он о чем-то догадывается? Например, о том, откуда гость. Или даже о том, откуда вообще все калининские гости. Баба Марфа, когда молоко наливала, говорила точно с такой же интонацией.

«Глупости. Откуда им знать?» – остановила свое воображение Катя и продолжила:

– Так вот. Недострой на пляже знаешь? У которого хозяина искали и не нашли? Бетонный дом?

– Еще бы.

– Есть возможность его разрушить. Полностью. Превратить в крошки и пыль.

Брови Ника полезли вверх.

– Как? Взорвать, что ли? Чем? Нас в полицию заберут.

– Ой, Головин, никто никого не заберет. И взрывать ничего не надо. Этот дядька применит особый способ… резонансный… В общем, какая тебе разница. Зато пляж будет наш. Все только спасибо скажут.

– Ну да, догонят и как скажут! – Никифор поймал Катин взгляд и спросил – спокойно, по-деловому: – А с мусором и пылью что потом делать?

– Да ничего! Этот недостроенный дом всем ромашкинцам надоел. Только взрослые смотрят и мечтают, чтобы он как-нибудь сам упал. Им ведь тоже охота позагорать на берегу речки. Вот увидишь, как только мы этот дом разрушим, они остатки быстренько уберут. С радостью.

– Ладно, почти убедила. Говори, что от меня требуется.

– Туда идут две дороги. Надо, чтобы ни по одной никто не прошел, а то сам понимаешь.

– Понимаю. Когда?

– Завтра утром. Еще до того, как коров погонят на пастбище. Как раз успеем. Проснешься?

– А ты-то сама? Ладно, если будешь дрыхнуть, я тебя разбужу.

– Не зазнавайся, Головин. Это я тебя разбужу. Ну все! Завтра встречаемся на опушке. Пока.

* * *

Катя развернулась и быстро пошла домой. Ей не терпелось поскорее осуществить задуманное. В то же время будущее изрядно пугало.

Вполне нормальная реакция. Это на словах все звучало прекрасно – «применить резонансный метод». Научно! Но все ученые – люди и могут заблуждаться. Или играть словами. Спросите, как это? Очень просто. Откроют, например, что-нибудь новенькое. Пока разбираются, что к чему, пока эксперименты ставят, открытие обрастает названиями. И если настоящего понимания так и не появилось, произносится какое-нибудь заковыристое слово (термин – научно выражаясь), и вроде бы всем все ясно. Хотите проверить? Подойдите к учителю физики и спросите, что такое ток. Да-да! Тот самый банальный ток, который изучают на уроках, который течет по проводам почти во всем, что напридумывало за последний век человечество. В ответ вы обязательно услышите о движении электронов, о разности потенциалов. Вот тут-то и наступает момент истины! Наморщив лоб, полюбопытствуйте, а что же такое сам электрон. Ох-х! Тогда и про дуализм услышите, и еще про что-нибудь. Термины есть, знания относительные, зато ток используется вовсю.

Но вернемся к Кате. Шагая по пыльной дороге, обходя коровьи и конские «мины», она пыталась предугадать, что произойдет, если безобидно звучащий соловьиный «резонанс» в нашем несказочном мире вдруг поведет себя нестандартно. Что если в Ромашкино рухнут и другие здания? Школа, например. Только не надо кричать «ах, если бы!». Не забывайте, Катя Калинина – отличница!

– Соловей! – позвала она, едва войдя в гостевую комнату.

Разбойник нетерпеливо отмахнулся. Он как раз завершал очередной опус: