Кордон

Муравьев слышал об удивительной особенности этой рыбы. Выведясь в пресной воде, мальки кеты, чавычи, кижуча, горбуши пробираются по течению к морю. В морской стихии рыбешки растут и набираются сил. Но вот подходит иремя нереста (у одних через три, у других через четыре года) и выросшие, окрепшие лососи устремляются к родным местам. Подталкиваемые инстинктом, они второй и последний раз в жизни проделывают путь, пройденный еще мальками. В эту пору лососи «одеваются» в брачный наряд — обычно серебристые бока розовеют, на них появляются яркие бордовые полосы. Упругая и сильная рыба

идет из моря огромными косяками. Й нет в природе силы, чтобы удержать многомиллионную свадьбу лососей. Пробившись к месту, где начинался их жизненный путь, самки с присущей будущим матерям заботой носами выдалбливают в твердом галечно-песочном грунте лунки и откладывают туда оплодотворенные светло-оранжевые икринки, заваливают их гладкими камушками. Однако взрослым лососям не доводится увидеть своих мальков. Сделав все, чтобы после них осталось потомство, родители погибают.

Кто-то из русских первопроходцев, не зная причудливой особенности этих необыкновенных обитателей подводного царства, в расспросной речи сообщал: «А те реки соболиные, зверя всякого много и рыбные. А рыба большая, в Сибири такой нет, по их языку кумжа, голец, кета, гор-буня, столько де ее множество, только невод запустить и с рыбою никак не выволочь. А река быстрая, и ту рыбу в той реки быстредью убивает и выметает на берег, и по берегу лежит много, что дров, и ту лежачую рыбу ест зверь — выдры и лисицы красные…»

— Да, — произнес Муравьев. — Богат край дарами моря. В будущем непременно наладим тут большой промысел лососевых. А пока надо думать об обороне Камчатки.

— Надо, — согласился начальник полуострова.

— Сколько еще желательно подослать сюда пушек? — спросил Николай Николаевич.

— Хотя бы с десяток для береговых батарей, — отозвался Машин, — и по стволу на каждое судно.

Муравьев отрицательно покачал головой:

— Это ничтожно мало.

Машин пожал плечами: он не возражает, если с материка доставят орудий вдвое больше и обязательно с прислугой.

— Будем думать, как быстрее укрепить порт, — сказал Муравьев. — А иначе недалеко до беды…

Военного губернатора не покидали мысли о возможном нападении иностранцев на Петропавловск. «Рано Или поздно, — убежденно думал он, — это обязательно произойдет».

Машин подтвердил слова архиепископа отца Иннокентия: чужеземцы прощупывают наше побережье.

— Их суда, — пожаловался начальник Камчатки, — подходят к полуострову, выискивают лежбища моржей, котиков, каланов и бьют их до тех пор, пока не кончатся патроны. В Авачинской губе американцы охотятся на ки-

тов. Они заходят в наш порт и бесчинствуют. Всячески пытались их утихомирить, но попробуй справься с целой командой большого судна. Пираты да и только!

— Бесчинству чужеземцев, Ростислав Григорьевич, пора положить конец, — решительно проговорил Муравьев. — Американцев надлежит утихомирить и китобоев в бухту не пускать!

Машин помялся.

— Не можем, ваше превосходительство, запретить им бить тут китов.

— Как не можем? — не понял Муравьев.

— А вот извольте вспомнить, — и Машин показал бумагу.

Инструкция, одобренная самим Николаем I, адресовалась административным лицам морских портов и командирам крейсеров. Она попала в Петропавловск, видимо, миновав губернскую канцелярию. Инструкция, потрафляющая чужеземцам, гласила:

«Иметь постоянно в виду, что правительство наше не только не желает запрещать или стеснять производство иностранцами китоловного промысла в северной части Тихого океана, но даже дозволяет иностранцам ловлю китов в Охотском море, составляющем по географическому положению внутрене русское море, и что главная цель учреждения крейсерства заключается в том, чтобы промысел производился не во вред подвластным России племенам и чтобы в морях, омывающих русские владения, повсюду соблюдался должный порядок».

«Это каверзы Нессельроде, — невесело подумал Муравьев. — Только министр «нерусских дел» мог подсунуть царю такую бумагу…»

— А иностранцы неуемно бесчинствуют, — сказал Машин, беря инструкцию из рук губернатора.

Словно подтверждая слова начальника Камчатки, из трактира шумно вывалилась группа пьяных американских моряков. Не обращая внимания на генерала и капитана

I ранга, они прошли мимо, громко смеясь и размахивая руками. Навстречу шла женщина с корзиной на плече. Она посторонилась, уступая дорогу. Широкоплечий рыжий чдоровяк, сравнявшись с ней, резко нагнулся и выкинул руку вперед. Женщина взвизгнула и уронила корзину. Матросы захохотали, а рыжий поднял камушек и, повернув озорное лицо к ним, недоуменно пожал плечами: чеги, мол, она напугалась?