Kore wa ookina himitsu desu ka? (СИ)

— Как ты уже заметила — мои глаза становятся красными, если я теряю контроль над собой. Это особенность нашей семьи, потому мы и живём в таком отдалении от больших городов. Наши глаза, как оказалось, стоят невообразимых денег на чёрном рынке, но только если они красные. Я не представляю, что моим родным пришлось пережить перед смертью. Боюсь, их пытали или убивали друг у друга на глазах, чтобы разозлить как можно сильнее. Я выяснил, чьих рук это дело. Во всем виноваты «Пауки».

— Неужели никого из них не привлекли за такое серьезное убийство? — пролепетала Асами испуганно. Что же творится в этом городишке?

— Никого. Вину «Пауков» никто не смог доказать. Однако, я смог выяснить, что они продавали глаза моих родных на черном рынке. Этого достаточно, чтобы убить их всех.

— Но ведь их больше и они сильные. Что, если они убьют тебя? — с легкой тревогой в голосе спросила она.

— Не смогут, потому что они не знают, что я способен на покушение. Зла им желают многие, поэтому вычислить, что за всем стою именно я будет сложно. К тому же, они думают, что их главный недоброжелатель давно уже мёртв.

— Давно мёртв? Откуда ты это знаешь?

— Среди них есть человек, который не разделяет их идеалов и руководствуется только своими интересами. От него я многое узнал о творящемся внутри, в том числе и об этом, — объяснил он, ничего толком не объясняя. Почему последние полчаса Курапика занимается распалением интереса, а не ответами на вопросы?

Тем временем, он начал жарить рыбу. Он выглядел слишком сосредоточенно, так что вопросы, наверное, стоит отложить. Его руки, помеченные синяками, сновали туда-сюда, то переворачивая рыбу, то проверяя рис.

— Извини меня, — сдавленно произнесла Асами. Курапика посмотрел на неё с недоумением.

— Ты чего? За что на этот раз извиняешься? — он тут же отвел глаза и вернулся к готовке. Последний раз перевернуть рыбу. Вытащить рис из рисоварки.

— У тебя все руки в синяках и лицо. Из-за меня.

— Ты ведь уже извинилась.

— Все равно чувствую себя виноватой, — Асами грустно улыбнулась. Она вытащила тарелки и принялась за сервировку стола, стараясь лишний раз не смотреть на Курапику. — Я ведь лицо тебе подбила…

— Можешь так не переживать, Орихара. К понедельнику пройдет, — он взял тарелку, стоящую перед ней и наполнил свежеприготовленной едой. От рыбы струился пар, наполненный ароматом специй и соуса. Так готовила бабушка.

— Это же бабушкин рецепт, — Асами вдохнула поглубже. У него получилось точно так, как нужно было. Интересно, сколько времени он провел, оттачивая свои кулинарные навыки? Сколько раз он стоял тут, а бабушка говорила ему, как нужно делать? Губы сжались в тонкую линию.

— А вот и нет. Сэцуко-сан взяла его у меня, — Асами вытаращилась на него.

— Что, правда?

— Ну да. Мама так рыбу готовила, — эти слова и печальная улыбка Курапики заставили её прикусить язык. Какие-то грустные разговоры пошли. Совсем не то, что она хотела сегодня вечером.

— Приятного аппетита. Спасибо за еду, — улыбнулась Асами, пробуя рыбу на вкус. Что ж, стоило признать, что покойная Курута-сан научила своего сына вкусно готовить.

— И тебе приятного…

— Что думаешь делать теперь? — Нарушила тишину Асами. Она наклонила голову и подперла её ладонью.

— Думаю взять у тебя конспекты с домашней работой и позаниматься малость. Потом схожу в ванную, с твоего позволения, — ответил Курапика, отвлекаясь от еды.

— Хорошо, конечно, но я все же немного другое имела ввиду. Что будешь делать с «Пауками»?

— А, ты про это? Ну, чтобы не вызывать у них много подозрений, я попадусь им на глаза, когда Куроро вернется в школу. Пожалуй, выслушаю все их угрозы, может, получу от них немного, это, в общем, не страшно. Потом все пойдёт так же, как и раньше, — он был настолько спокоен, что его реакции начинали выглядеть неуместно.

— Тебе разве не страшно?

— Нет. Говорю же, у них нет весомых причин убивать меня. За ними хоть и тянется кровавый след, но они не такие глупые, чтобы совершать преступление, в котором они будут первыми и единственными подозреваемыми. Я не буду с ними драться. Пусть думают, что я не боец и слабее, чем они.

— Все равно, будь осторожен, Курапика, — его губы дрогнули. Он молча опустошил свою тарелку, поднялся из-за стола и вышел из кухни.

В голову не пришло ничего лучше, чем последовать за ним. Асами свернула к себе, Курапика пошел дальше по коридору. Ах да, конспекты… Захватив тетради, она выскочила в коридор и постучалась в дверь гостевой комнаты. Изнутри раздался шорох, медленные шаги и скрип дверной ручки.

— Вот, держи. Там конспект на последних страницах, — Асами протянула ему тетради.

— Спасибо, Орихара, — он устало улыбнулся.

— Может быть хватит называть меня Орихарой? Бабушку же ты зовешь по имени, — она отвела глаза. Нужно сказать, что до этого никто, за исключением преподавателей, не называл её по фамилии так часто. И вообще как-то это неправильно — называть по фамилии человека, с которым вы ночуете под одной крышей.

— Хорошо. Спасибо, Асами. Я не против, что ты зовешь меня по имени, только не добавляй к нему «красные-глаза», ради всего святого!