Kore wa ookina himitsu desu ka? (СИ)

— Ну… Ладно… — кажется, Асами снова сказала что-то неуместное. Столешница вдруг показалась необычайно интересной. Какие красивые концентрические круги, выглядит почти как дерево.

— Если так интересно, больше года.

— Много… — выдавила из себя Асами. Ладони вспотели, а пальцы, сцепленные в замок, продолжали трястись. Почему так нервно? Чего она боится? — И как же ты спишь?

— Так же, как и ты: с закрытыми глазами, — вздохнул он и повернулся. — А если серьезно, то урывками. По два-три часа в сутки. Иногда, если очень везет и дома никто не шумит, вырубает часов на пять.

— И ты ничего с этим не делаешь?

— Пью иногда. Если выжрать чего покрепче, может вырубить на полдня. А что тут ещё сделаешь?

Да как же так? Асами впервые встретила человека, который настолько наплевательски относился к своему здоровью. Это ведь неправильно — напиваться, чтобы просто поспать. Неужели, другого выхода нет?

— Можно обратиться к врачу, он прописал бы тебе снотворное. Это ведь лучше, чем так…

— Думаешь, я не пробовал? Снотворное не работает. Предугадывая твои следующие вопросы: нет, не знаю, почему не работает; да, пробовал разные таблетки; советы из интернета — полное дерьмо; медитации и прочие практики не работают. Ещё что-нибудь?

Эх. Фейтан раздраженно смотрел на неё, показывая всем видом, что не собирается больше обсуждать эту тему. Асами поджала губы. Он ответил в своей манере, но хотя бы честно. Он сам сказал, что никогда ей не врал (кроме сегодняшнего случая с футоном). Стоит ли спросить?

Фейтан поднялся со стула и принялся разминать шею и плечи. Ещё бы, на стуле-то спать неудобно. Несмотря на низкий рост он хорошо сложен. Руки и ноги тонкие, но сильные. Ладони узкие и пальцы длинные, как у неё самой. Двенадцатилапый паук замер, лишь смотрит на неё глазками-бусинками.

— Хотела спросить кое-что. Если ты не возражаешь, конечно.

— А если возражаю? Тогда что? — Фейтан закончил с разминкой и вернулся на свое место. Даже жаль. За его движениями интересно наблюдать. Наверное, можно сформулировать тезис: Фейтан в целом отличная цель для наблюдения. Впрочем, судя по его реакциям, наблюдение долго не продлится.

— Ну, тогда ладно. Я спать, — Асами поднялась со стула, немного разочарованная. Судя по всему, Фейтан не любит, когда кто-то становится свидетелем его слабостей. Теперь нужно будет выжидать момент, когда он снова будет готов открыться.

— Я отвечу на вопрос, если ты перестанешь пялиться, — он сложил руки на груди и нахмурился. Асами уселась обратно.

— Вовсе я не пялюсь!

— Твой взгляд настолько осязаемый, что я бы почувствовал его даже с закрытыми глазами. Смотришь на мою ногу так, будто никогда в жизни татуировок не видела.

— Если честно, не видела, — Асами улыбнулась, а Фейтан вздохнул.

— Ничего особенного тут нет, Орихара. Просто кожа и чернила, — он ущипнул себя за ногу, сминая и оттягивая паука. — У тебя там, кажется, вопрос был.

— Да, — ну, отступать уже некуда. Пан или пропал. Ей нужно узнать, иначе она никогда в этом не разберется. Нужно хотя бы попытаться. Ладони снова вспотели, а сердцебиение ускорилось. — Правда ли то, что вы убили семью Курапики?

Повисло молчание. Фейтан выпрямился на стуле и посмотрел на Асами с удивлением. Казалось, прошло несколько минут, а он всё смотрел и смотрел, будто пытался переиграть её в гляделки. Кто дольше продержится тот и победил. Наконец, он вздохнул и ответил.

— Да, — не такого ответа она ожидала. И не таких эмоций. Она надеялась до последнего, что всё это просто слухи, просто догадки Курапики — человека, ослепленного горем от потери семьи. Но Фейтан признался. Но в его голосе не было печали, не было раскаяния или удовлетворения. На лице не дрогнул ни единый мускул. Он ничего не чувствовал по этому поводу.

— И ты не жалеешь, что сделал это? — спросила Асами, вглядываясь в его глаза. Желтые, как янтарь, спокойные. Серьезные.

— Нет, — его лицо не изменилось. Нижняя губа Асами задрожала от ужаса.

— Но почему? Как же так?

Как можно с таким спокойствием признаваться в убийстве с особой жестокостью? Это же ненормально. Всё тело сжалось в ком из ужаса и тревоги. Она готова была вскочить со стула и выбежать из квартиры, неважно куда она прибежит в итоге. Фейтан тяжело вздохнул.

— Так и знал, что кто-нибудь спросит. Удивлен, что ты. Это долгая история, знаешь ли. Что для тебя более отвратительно: если я буду опрокидывать в себя по стакану виски каждые несколько минут или если я задымлю всю кухню?

— Первое, — неужели всё было так просто? Требовалось только набраться смелости и спросить, и она, наконец, поймет, что к чему? Даже не верится. Фейтан достал из выдвижного ящика две пачки сигарет и стеклянную пепельницу, разместил всё это на своей половине стола, и приоткрыл окно.

— Как я понимаю, ты не куришь, — она замотала головой. — Ну, тогда не предлагаю.