Корейский излом. В крутом пике

– Что вы на меня так смотрите? – В глазах комдива засверкали веселые искорки, но лицо оставалось серьезным. – Поедете. Вы ребята грамотные, язык подвешен, лишнего болтать не будете. Расскажете, что броня крепка и «МиГи» наши быстры, что мы боремся за демократию не меньше, чем американцы, да, помогаем вместе с Китаем Корейской Народной Республике, но выступаем против войны за мир во всем мире… и так далее. Сообразите. Сначала будет пресс-конференция – там активность не проявляйте, сидите морда кирпичом. А потом предполагается свободное общение с прессой – там уж никуда не денешься, придется говорить. Короче, все по делу, пить в меру, девками излишне не увлекаться.

Кожедуб бросил выразительный взгляд на Колесникова, и тот сразу понял, кому предназначена последняя фраза.

– А не проще было сюда этих корреспондентов пригласить? – внезапно встрепенулся Полонский. – И нам никуда ехать не надо. Дел по горло.

– Оно бы и можно, если осторожно, – сказал Кожедуб. – Но ведь там будут присутствовать не только советские корреспонденты, но и представители разных стран: Польши, Чехословакии и даже Франции. Только представь, как по территории нашей части бегают иностранцы с «лейкой» и с блокнотом, а то и с пулеметом», у самолетов хвосты обнюхивают, в кабины заглядывают… Или француженку желаешь на истребителе покатать? – В голосе комдива сквозила смешливая издевка.

– Да я так, в качестве предложения, – смутился Полонский.

– Предложение отклоняется. – Кожедуб хлопнул ладонью по столу. – Вылет завтра в шесть ноль-ноль. Мероприятие продлится два дня. Еще вопросы есть? Вопросов нет. Свободны.

Они приземлились на военном аэродроме. Владивосток встретил их промозглой сыростью и стаями взбудораженных галок. Прямо возле трапа стояла «эмка» с водителем, которая и доставила их в гостиницу, где должно было состояться мероприятие. Офицеров поселили в одноместном номере с туалетом и душем.

– Благодать! – воскликнул Колесников, оценив предоставленные им апартаменты. – Давно индивидуальным туалетом не пользовался. – Отвык.

– А я и не привыкал, – хохотнул Полонский. – Детский дом, студенческая общага, казарма, офицерская гостиница, и везде туалет типа «коммен». – Буду пользоваться, пока дают.

Колесников присел на деревянную кровать с низкими спинками и попрыгал на пружинистом матрасе. Потом взглянул на часы.

– До начала час двадцать. Помыться успеем. Там даже мыло и полотенца имеются в количестве двух штук. Полотенца махровые. – Он бросил взгляд на дверь в туалет. – Облуживание экстра-класса!

– Успеем, – согласился Полонский. – Я первый.

Офицеры прибыли как раз к началу пресс-конференции. Актовый зал был почти полон, и они с трудом определились с местами. В президиуме сидели генерал, заместитель командира авиакорпуса, партийный функционер из местных и еще двое непонятных мужчин в штатском. Военных в зале было совсем немного, они разместились мелкими группами в окружении разномастных представителей прессы.

Генерал зачитал короткий доклад, потом посыпались вопросы из зала как на русском, так и на иностранных языках. Переводил общевойсковой капитан, сидящий с микрофоном рядом с президиумом. Он регулярно задерживался с переводом, видимо, пытаясь смягчить нелицеприятные заявления иностранных корреспондентов.

«Прямо полиглот», – оценил Колесников старания переводчика.

Наконец генерал закрыл пресс-конференцию, и публика разбрелась по залу и прилегающему к нему холлу. Случайных людей здесь не было и быть не могло – гостиница серьезно охранялась милицией.

К друзьям подошел корреспондент газеты «Известия» вместе с фотографом, вооруженным «лейкой», задал пару формальных вопросов, на которые у него наверняка имелись готовые ответы. Колесников не спеша ответил, фотограф сделал пару снимков, и на этом интервью закончилось.

Неожиданно к офицерам подскочила молодая, верткая, как ящерица, француженка в очках велосипедом и со вздыбленной прической. Она проявляла большую активность во время пресс-конференции, а ее стройные ноги, обтянутые розовыми брючками, магнитом притягивали взгляды мужчин. Обратилась она к Полонскому, видимо, внушавшему ей больше доверия, чем Колесников. Говорила девица на ломаном русском, но достаточно правильно выстраивала фразы.

– Как вы относитесь к заявлению генерала Макартура о применении ядерной бомбы против Китая?

– Долг платежом красен, – ответил Полонский с улыбкой сладострастного сатира. Его явно забавлял этот спектакль.

– Я не очень хорошо понимаю по-русски. Поясните.

Девица уставила на него свои круглые очки, явно с простыми стеклами, не предназначенными для улучшения зрения.

Пояснил Колесников:

– Как аукнется, так и откликнется.

Француженка понятливо закивала, хотя наверняка ничего не поняла, запутавшись в фигурах русского языка. Далее вопросы и ответы посыпались как горох из дырявого мешка.

– Собираются ли русские вводить свои войска в Корею?

– Там и китайцев хватит. Их много.

– Собираетесь ли вы бомбить Сайгон?

– Мы летаем только до 38-й параллели.

– Состоите ли вы в ВКП(б)? Я сама являюсь членом коммунистической партии Франции.