Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории

В июне 1949 г. США на основе временного административного соглашения передали южнокорейской стороне 50 тыс. карабинов с боеприпасами, 2 тыс. реактивных орудий, 40 тыс. автомашин, легких орудий и минометов, 70 тыс. снарядов на общую сумму в 5,6 млн долл. Эта помощь позволила РК довести общую численность кадровых вооруженных сил (включая полицию) до 104 тыс. чел. Кроме того, на Юге были форсированно созданы вспомогательные подразделения (около 200 тыс. чел.), обученные резервисты (200 тыс. чел.). Подобная милитаристская гонка неотвратимо влекла за собой большой военный пожар на полуострове.

О разработке Югом стратегических планов воссоединения Кореи военно-силовыми методами свидетельствует целый ряд ранее секретных документов, перехваченных в свое время разведслужбами КНДР и СССР. Так, в донесении советского посла Т. Ф. Штыкова в Москву 13 июля 1949 г. сообщалось, что в связи с военными приготовлениями на Севере «…Ли Сын Ман заявил, что южане должны упредить северян и начать наступление в июле». Позднее (2 сентября 1950 г.) в руках советской разведки оказалась копия секретной переписки между Президентом РК Ли Сын Маном и американским политологом Робертом Т. Оливером. Обосновывая необходимость неотложного военного похода на Север, правитель Южной Кореи утверждал: «Мы оттесним часть людей Ким Ир Сена в горный район и там заморим их голодом, тогда наша линия обороны должна быть создана по рекам Тумынь и Ялу».

Необычайно интенсивно шел процесс милитаризации и на Севере с целью «освобождения» Юга силовыми методами. 17 марта 1949 г. было заключено первое межгосударственное соглашение о сотрудничестве в сфере экономики и культуры между СССР и КНДР. Накануне этого события (5 марта 1949 г.) Ким Ир Сен был принят Сталиным. Во время этой беседы северокорейский лидер докладывал, что вооруженные силы КНДР намного сильнее южнокорейской армии. Выслушав собеседника, Сталин обещал предоставить северокорейцам дополнительную военную помощь, в т. ч. боевыми самолетами и кораблями. С этого времени особенно усиливается модернизация и дальнейшее развертывание вооруженных сил КНДР. В их состав вошли и обстрелянные в упорных боях корейские партизаны численностью около 14 тыс. человек, действовавшие в годы антияпонской борьбы в Маньчжурии, и часть южнокорейских участников подпольного антиколониального сопротивления, перешедшая с Юга на Север. В 1949 г. общая сумма советских военных поставок КНДР составила 249,9, а в 1950 г. – 869,6 млн валютных рублей.

Сеул и Пхеньян, отвергая сам факт существования 38-й параллели даже как временной линии размежевания между двумя правительствами, вступили между собой в необъявленную психологическую, а порой и горячую войну примерно за два года до начала широкомасштабных военных операций. Только за период 1949 – начало 1950 г. в районах, прилегающих к 38-й параллели, произошло более 1800 пограничных вооруженных конфликтов, т. е. примерно 2–3 вооруженных столкновения за одни сутки. Одновременно и на Юге, и на Севере полуострова заметно усилились подпольные диверсионные акции другой стороны. Только в 1949 г. на Севере органами безопасности было арестовано 5762 человека, обвиненных в соучастии в подготовке диверсионных акций, шантаже и враждебной пропаганде. В дополнение к этому на Юге начался крестовый поход против левых и национально-патриотических сил и движений. В такой обстановке Сеул и Пхеньян оказались втянутыми в сети ожесточенной информационной войны. За полтора месяца до начала открытого конфликта один из представителей южнокорейского генералитета Ким Сок Вон громогласно объявил, что «освободительный поход» на север не за горами и он (генерал) будет скоро «завтракать в Хэджу, обедать в Пхеньяне, а ужинать в Вонсане», т. е. во всех крупных стратегических центрах Северной Кореи.