Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории

13 мая 1950 г. Ким Ир Сен и Пак Хон Ён были приняты в Пекине Мао Цзэдуном. Высшее китайское руководство поддержало в целом военно-политические замыслы Пхеньяна, которые ранее были одобрены с определенными оговорками Москвой. При этом китайский лидер заметил, что осторожная, завуалированная позиция СССР вполне объяснима: СССР связан с США ключевым международным соглашением о временной демаркационной линии по 38-й параллели. Мао также высказал убеждение в том, что ни США, ни Япония открыто не вмешаются в вооруженный конфликт.

Между тем в Пхеньяне в ускоренном темпе при участии главного советского военного советника генерала Васильева завершалась разработка оперативного плана «освободительной войны». 15 июня 1950 г. совпосол в КНДР Штыков докладывал в Кремль, что массированная военная операция начнется на рассвете 25 июня 1950 г. развернутым наступлением на Ондинском полуострове. Одновременно главный удар будет нанесен вдоль высокоразвитого западного побережья Южной Кореи в направлении Сеула и юга полуострова. На восточном направлении замышлялось с ходу занять ряд стратегически важных центров. Тем самым основные силы южан планировалось взять в кольцо и уничтожить в районе Сеула. Затем намечалось приступить к ликвидации остатков разрозненных и полуразбитых сил южан.

Разведслужбы США и РК располагали, хотя и неполной, но все же достаточно солидной информацией о повышенной концентрации северокорейских войск у 38-й параллели в апреле—июне 1950 г. (Об этом, в свою очередь, стало известно и Пхеньяну, который принял решение изменить первоначальные сроки начала войны примерно на один месяц – с июля на июнь 1950 г.) В такой острокритической ситуации и Вашингтон, и Сеул допускают явный стратегический просчет в оценке реальной угрозы широкомасштабного конфликта. Судя по американским публикациям, правящие круги США и РК не предполагали, что только что сформированная, слабообученная и совсем не обстрелянная северокорейская армия будет брошена в столь масштабную войну на юге страны. Власти США и РК считали маловероятным непосредственное вовлечение в конфликт континентального Китая, который лежал в руинах после многих лет войны. Что же касается СССР, то он был по рукам и ногам связан в Центральной и Восточной Европе труднейшей борьбой за утверждение просоветских народно-демократических режимов и усилиями по созданию после образования НАТО в 1949 г. коллективной стратегической обороны на основе Варшавского пакта. Однако стратегические замыслы советско-китайско-северокорейской коалиции исходили из иных предпосылок по всем узловым позициям.

Крупный региональный конфликт на Корейском полуострове стремительно вызревал в недрах мировой биполярной системы, проходя последовательно все основные стадии разрушительного военного кризиса, и крупномасштабная война между Севером и Югом Кореи с применением новейших вооружений того времени началась на рассвете 25 июня 1950 года. Несмотря на продолжающийся в мировом корееведении во многом бесплодный спор о том, кто же произвел первый роковой выстрел, было очевидно, что КНДР оказалась лучше подготовлена к вооруженной схватке. В обнародованном впоследствии обобщающем документе МИД СССР «О корейской войне 1950–1953 гг. и переговорах о перемирии» говорилось, что к началу боевых действий в районе 38-й параллели соотношение между РК и КНДР составляло: по численности сухопутных сил – 1:2, по количеству артиллерийских стволов – 1:2, пулеметов – 1:7, автоматов – 1:13, танков – 1:6, самолетов – 1:6 и т. д. Ударный костяк КНА был усилен также за счет перевода на Север двух дивизий НОАК, состоявших из этнических корейцев.

В первой крупной послевоенной вооруженной схватке между вчерашними союзниками по антигитлеровской и антимилитаристской коалиции проявились все основные закономерности региональных войн второй половины ХХ в.

Во-первых,

война в Корее вспыхнула вначале в качестве внутреннего гражданского противоборства между северянами и южанами, между коммунистами просоветской ориентации и правыми националистами проамериканской ориентации. В дальнейшем, после прямого и опосредованного вмешательства великих держав, произошла стремительная интернационализация конфликта, что само по себе создало новую опасную угрозу всей системе международной безопасности и стабильности.

Во-вторых, в условиях интернационализации региональной войны выстроилась сложная многоярусная иерархия его участников: прямых и косвенных, первостепенных и второстепенных, формальных и неформальных, что в свою очередь отразилось на функционировании всего противоречивого механизма противоборства, всей структуры управления и урегулирования конфликта.

И, наконец, в-третьих, региональная война в Корее в конечном итоге вновь продемонстрировала полную несостоятельность стратегии и тактики «молниеносного удара», сокрушения потенциального противника одним сверхконцентрированным натиском.

В российской и зарубежной военной историографии война на Корейском полуострове разделена на четыре стратегических этапа.