Корень мандрагоры

– Слушай, Мара, твой шаманизм как древнейшая практика регулирования информационных каналов – разве это не напо–минает китайскую медицину иглоукалывания с их энергетичес–кими течениями?

Мара кивнул, ответил:

– Да, тут слишком много аналогий, чтобы это было простым совпадением. Скорее всего, практика иглоукалывания берет свое начало все в том же шаманстве. Взаимосвязь между ними никто не исследовал, но изучение этого направления, скорее всего, даст интересные результаты. Однако целительная сторо–на шаманства – это, так сказать, прикладное применение прак–тики. Я и не собирался заострять на нем внимание. Я размыш–ляю над тем, как эту практику использовать по прямому назначению.

– Чтобы сделать из человека?..

– Чтобы вывести человека на эсхатологическую ступень эволюции. Ты ведь не думаешь, что эволюция человека завер–шена?

– Нет, разумеется, – уверенно ответил я. – Пока человек не взойдет на облако, что на твой трон, переломав кости всем из–вестным богам, он не успокоится.

Мара секунду меня рассматривал, пытаясь понять, что же та–кое я сморозил, потом улыбнулся, покачал головой, выражая несогласие.

– Чтобы понять, как и куда двигаться дальше, – продолжил он, – нужно понять, с чего и как все начиналось. Поэтому я так долго и подробно разжевывал тебе предысторию. Ты должен уяснить: механизм, который сделал из дочеловека человека, вполне может быть пригодным для того, чтобы сделать из чело–века… homo extra. Чтобы в цепочке дочеловек-человек-сверх-человек эволюция вошла в завершающую стадию – стадию homo extranaturalis.

Сверхчеловек… Я представил себе бронированные лязгаю–щие машины, подминающие под свои гусеницы, словно картон–ные макеты, город за городом, страну за страной… и, словно полчища саранчи, застилающие собой небо, тучи бомбардиров–щиков с тяжелыми бомбами в грузовых отсеках и миллионами снарядов в скорострельных пушках… и неулыбчивых мужчин в идеальной черной военной форме и блестящих сапогах, с се–ребряными молниями на шевронах и в петлицах, со свастикой на рукавах… Я представил себе все это, и мне подумалось, что в идее, которую разрабатывает Мара – идее сверхчеловека, –есть что-то от бесконтрольного деления спятивших клеток; это напоминало цепную реакцию ядерного распада, вступившую в стадию необратимости; это походило на злокачественную опу–холь, разбрасывающую черные метастазы по органам цивили–зации. Я сказал:

– Ну-ка притормози. Я давно уже понял, чего ты себе насо–чинял. Тебе не кажется, что подобные опыты человечество уже пыталось претворить в жизнь? Я о Третьем рейхе. Насколько мне известно, сверхчеловек не появился, а вся затея закончи–лась банальнейшей бойней, в лучших традициях Средневе–ковья, только с использованием намного более эффективного оружия уничтожения.

Мара спросил спокойно:

– Гвоздь, как ты вообще воспринимаешь идею сверхчелове–ка? Каким ты его видишь?

– Ну… Как индивида, вышедшего за пределы морали. «По ту сторону Добра и Зла», так сказать, – курс философии в институ–те не прошел даром, я кое-что помнил.

Мара задумчиво покивал. Начал неторопливо: