Корень всех зол

Я помотал головой.

— Так я и думал. — Он покивал. — По-моему, зря она так тебя тогда утащила. Я все понимаю, но, по-моему, это было неправильно.

Я уставился в пол. Сейчас, восемь лет спустя, рядом наконец был кто-то, кто знал о случившемся и, возможно, не отказался бы поговорить об этом, но я не мог заставить себя сказать ни слова — пусть все останется там, в прошлом.

— Сколько же тебе стукнуло, Дональд? — Он наклонил голову набок и прикрыл один глаз, подсчитывая в уме. — Пятнадцать?

— Шестнадцать, — ответил я.

— Шестнадцать!.. Ну и как ты живешь? Что нового? Почему решил приехать?

Я не знал, что ему отвечать. Перед глазами у меня был только Джейк, лежащий на дне карьера, и пятно крови, в ушах стоял крик мальчика при падении. Повисло молчание, потом мистер Моул вдруг встрепенулся.

— Подожди-ка немножко, Дональд.

Он поднялся наверх, и я услышал, как он ищет там что-то, открывая дверцы шкафов и выдвигая ящики. Несколько минут спустя мистер Моул появился со старой пластмассовой моделькой космического корабля, которую нес на вытянутых руках, будто собирался вручить мне орден. На морщинистом лице играла широкая улыбка.

— Помнишь, Дональд? Помнишь, как ты его любил?

Он передал модель мне, и я, взяв, повертел ее перед глазами. Это был шаттл «Колумбия», подарок на день рождения, моя любимая игрушка. Я всюду таскал ее с собой и буквально не выпускал из рук.

— Откуда она у вас?

— Когда последний раз ты оставался у меня — незадолго до того, как вы уехали, — то пришел с ней, как всегда, и я поставил ее на сервант, чтобы не сломать ненароком. И потом ты про нее забыл — твоя мама вернулась раньше времени и куда-то спешила. Я все собирался занести, а тут вы вдруг уехали, и никто толком не знал куда. Вот она и лежала у меня все это время.

— И вы ее не выбросили?

Он пожал плечами.

— Как же я мог? Ты так ее любил, у меня просто духу не хватило бы. Да я и забыл о ней, вспомнил пять минут назад.

Я повертел модельку в руках. Вот она действительно стала меньше. Я запомнил ее большой, длинной, тяжелой — как будто в ней и правда была вся начинка космического корабля в миниатюре. Сейчас же я держал легенькую дешевую игрушку, выцветшую и старую.

— Ты целый год, как приходил, всегда ее с собой притаскивал. И книги про космос, помнишь?

Я помнил. И первое свое «исчезание» на Нептун, куда я бежал с Земли, — тоже. И как я смотрел из окна спальни в ночное небо, зная, что звезды, которые я вижу, возможно, давно мертвы, и все же не понимая, как это, не веря, что это на самом деле так.

— Я всегда думал, что ты станешь космонавтом, — проговорил мистер Моул, с улыбкой глядя на меня.

Я кое-как улыбнулся в ответ.

— Ну, ты ведь останешься на ужин?

Я не успел ответить, как он поднялся и направился на кухню. Минуту спустя донесся стук ножа о доску. Откинувшись на стуле, я закрыл глаза и вдохнул запах комнаты. Этот дом был самым счастливым местом в моей жизни, но я чувствовал, что, оказавшись в нем теперь, я только разрушаю это ощущение.

Когда я сидел за столом, пытаясь пропихнуть в себя хоть кусочек, мистер Моул спросил:

— Дональд, не хочешь позвонить маме? Дать ей знать, где ты?

Я мотнул головой.

— Это ведь нехорошо, правда? — Он улыбнулся.

Я попытался улыбнуться в ответ, но у меня не вышло.

Мистер Моул вымыл посуду, и я хотел уже уходить — у меня как раз возникла мысль, куда двинуться дальше, — однако он сказал, что сейчас приготовит мне спальню. Сразу дала о себе знать усталость, ноги у меня буквально подогнулись, и я плюхнулся обратно на стул. Я лег рано и проспал почти до полудня. Когда я наконец спустился вниз, мистер Моул буквально силой усадил меня завтракать и, оставив одного, сам отправился поработать в саду. Поев, я вышел следом и стал помогать ему, совсем как много лет назад. Когда время близилось к четырем, я сказал, что мне пора — нужно еще кое-куда зайти.

— Дай маме знать, что с тобой все в порядке, Дональд. Она наверняка места себе не находит.

Я кивнул, и мистер Моул проводил меня до забора. Мы пожали руки — прямо как в кино, — он прикрыл калитку, оперся на нее так же, как вчера, свесив наружу кисти, и смотрел мне вслед, пока я спускался по Хоторн-роуд, направляясь в центр городка.

В библиотеке мне сказали, что нужно доехать автобусом до местечка, которое называется Хетерсби, а оттуда — мили три пешком. Вообще-то в основном туда ездят на машине. Автобус тащился еле-еле, петляя зигзагами между деревушками и поселками и простаивая на каждой остановке минут по десять, хотя почти никто в него не садился. Наконец водитель повернулся ко мне и буркнул:

— Приехали, Хетерсби.

Стоило мне только выйти, как я увидел то, ради чего сюда приехал. Пропустить это сооружение было сложно — оно одно возвышалось над горизонтом такой громадой, похожее на исполинскую спутниковую тарелку. Снизу его поддерживали ажурные металлические конструкции, из центра прямо в небо торчала антенна. Телескоп Пилчарда, наконец-то я до него добрался. На телескоп он не походил совершенно. Я зашагал вперед.