Корень зла

– Ну, допустим, – неохотно выдавил Шовиньи, – не понимаю, зачем вам врать. Тело обнаружено в девять утра, когда хозяйка аптеки госпожа Шалинь открыла свое заведение. Дверь машины была распахнута с правой стороны, тело лежало так, что прохожие с улицы его не видели. В отличие от госпожи аптекарши, которую от такой находки чуть не разбил паралич. Бедная женщина так и не успела снять свои жалюзи. Стреляли из подворотни напротив. Пули двенадцатого калибра, мгновенная смерть…

Инспектор удрученно покачал головой, как бы сетуя, до чего распоясалась преступность.

– У меня алиби, – быстро сказал Артем. – Это вы о чем? – удивился сержант.

– О пользе пьянства, – отозвался Артем, – и тяжелого беспробудного сна. Понимаю, что меня очень сложно обвинить в убийстве, но разве для полиции существует что-то невозможное?

– У вас были причины его убить? – полюбопытствовал инспектор.

– Ни единой. Ладно, инспектор, давайте перестанем кривляться. Сегодня утром мне было тяжело и гадко. Ума не приложу, почему меня вынесло за ворота. Этот человек мне сразу не понравился, и я решил ему приврать. Назовите это интуицией, предчувствием, глупостью – как хотите.

– Странно, что он вас не узнал, – пожал плечами сержант, – на теле покойного обнаружено ваше цветное фото, пистолет «браунинг» девятого калибра с глушителем и крупная сумма денег – восемь тысяч евро. Возможно, задаток.

– Вы хотите сказать… – слова застряли в горле.

– Этот тип приехал, чтобы вас убить, – кивнул сержант. – Наемный убийца. Sicario. Это по-испански, гм… Имеет паспорт на имя Оливье Варнера, уроженца и резидента города Вилль, что в окрестностях города Бреста, область Нормандия. Подлинная личность данного человека в данный момент уточняется.

– О боги… – Артем схватился за голову. Полицейские переглянулись.

– И все же странно, что он вас не узнал, – сказал сержант.

– Ничего странного, – возразил инспектор, – господина Белинского спасло пьянство. Его и сейчас невозможно узнать. А каково было шесть часов назад? И это при том, что на фото месье Белинский запечатлен в тот момент, когда он еще считался приличным человеком. Разные люди, Александр.

– Возможно, инспектор, – допустил сержант, – и все же странная история. Допустим, перечисленные вещи покойному просто подбросили. Но лично я не верю – убийце пришлось бы вылезти из подворотни и попасться кому-нибудь на глаза. Да и сложно как-то…

– Не будем усложнять, – согласился Шовиньи. – Странно, господин Белинский: наемный убийца прикончил наемного убийцу. Не возражаете? Почерк преступления выдает профессионала.

– Позвольте не согласиться, инспектор, – возразил сержант, – профессиональный убийца и наемный убийца – не всегда одно и то же. Но то что у господина Белинского появился анонимный ангел-хранитель – можно не сомневаться. Некий господин… – сержант помедлил, – или госпожа обрели информацию, что по душу владельца Гвадалона прибыл злой демон, и быстро от него избавились.

– Не надо так смотреть, господа полицейские, – рассердился Артем, – дырку протрете. Я действительно не понимаю, что происходит. Разбирайтесь, если хотите. Не исключаю отзвук событий, имевших место в Гвадалоне полтора месяца назад. Ищите убийцу, он вам все объяснит.

– Будем искать, – вздохнул инспектор. – Кстати, месье, где ваши друзья из России? Помнится, они имели отношение к обеспечению безопасности вашей картинной галереи?

– В России, – махнул рукой Артем. – Уехали две недели назад, что легко проверяется. Вместо них работают сотрудники охранного бюро «Давид». Не там копаете, инспектор.

– «Давид»? – удивился Шовиньи. – А ведь раньше на вас работала охранная фирма «Голиаф».

Полицейские рассмеялись.

– Рад, что вы знакомы с древними мифами, – проворчал Артем. – Давид прикончил Голиафа, и в современной жизни мы наблюдаем полное соответствие. Еще вопросы, господа? Или желаете выпить?

– Рисковый вы парень, месье, – покачал головой инспектор, – и невезучий, по всему видать. Со всех концов к вам летят кирпичи и отравленные стрелы. А еще храбритесь.

– У нас в России таких называют суперсаперами, инспектор, – ухмыльнулся Артем. – Это те саперы, которые на ошибках учатся.