Корень зла

За пределами урочища было холодно, как в могиле. Ветер неистовствовал. Они спускались по склону, не зная, что внизу. Подножие холма устилал густой туман. Они вошли в него, как в параллельный мир, и двигались почти на ощупь. Когда туман рассеялся, оказалось, что они находятся в горно-лесистой местности, практически неотличимой от урочища мракобеса Ватяну. Но дышалось здесь гораздо свободнее. Может, так казалось?

– Метров шестьсот на запад – деревня Волковишта, – просветила Анюта, – заходить в нее не будем, опасно. Пойдем на север. Восемь километров до трассы на Мартау. Это север Румынии. А так рукой подать до Украины.

– До Западной Украины, – поправил Артем, слегка знакомый с атласом.

– Сала наедимся, – подал голос Фельдман, начинающий заметно отставать, – то есть дело идет к тому, что в Бухаресте мы не появимся?

– В Бухаресте вы можете появиться только с документами, – резонно объяснила Анюта. – Как я понимаю, с документами у вас полный швах?

– Но Украина вроде тоже, какое ни есть, а государство, – засомневался Артем, – границу, может, перескочим, и придется прятаться в других Карпатах? У господина Ватяну длинные руки и длинные ноги. А в государстве, где процветает коррупция…

– Давайте помолчим, – предложила Анюта, – внимательнее смотрим по сторонам и работаем ушами.

Битый час они лежали в расщелине перед большим полем. Где-то на дальней окраине сельскохозяйственных угодий поблескивали редкие фонари, иногда проносились машины. В паре верст виднелись сбившиеся в кучку сооружения – то ли большая ферма, то ли маленькое предприятие. По полю перемещались люди – не меньше дюжины. Мерцали огоньки фонариков, доносились обрывки фраз. Оставалось только гадать, кто это такие – поздние (или ранние?) сельскохозяйственные рабочие, клевреты Ватяну, рыщущие по Горошанам в поисках беглых…

Анюта лежала рядом с Артемом, напряженно вглядываясь в темноту. Он чувствовал ее плечо, слышал сиплое дыхание – блуждая по горам, девушка не убереглась от простуды. Обсудить ситуацию с Павлом пока не было возможности, но что-то подсказывало Артему, что появление Анюты не случайно. Сомнительно, что работники тайного судилища так настойчиво стремились вывести его из-под удара. А кто сказал, что Анюта работает на тайное судилище? Да, она в курсе, что существует такая организация – далеко не правительственная, с существенными оговорками творящая благое дело. Если контора, на которую она работает, в полной мере владеет информацией… А почему бы, кстати, этой конторе не быть ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ? Почему бы агенту спецслужбы (интересно, какой страны?) не оказаться внедренным в секту Ватяну? Особый интерес – коллекция «Око Леонарда»… Но при чем тут Белинский? Артем лежал, закрыв глаза, лихорадочно размышлял. История повторяется по спирали. Почему он об этом подумал? Что касается его лично? Швейцария, Мартиньи, улица Мон-Пегасс, банк… как там бишь его? Еще раз. Швейцария, Мартиньи, подделанное «Торжество истины» Брейгеля в сейфовой кабинке… Еще раз. Подделанный Брейгель. Подделанный Брейгель. Картина пропитана мощной энергетикой, изображает решающую битву так называемых Божьих сил и сил Тьмы, выполнена по заказу таинственного клиента, якобы имеющего отношение к секте поклонников Сатаны… Тьфу. Картина, какой бы ни была она в действительности, уничтожена на его глазах. В сейфе подделка. Но кто об этом знает, кроме тех, кто присутствовал при акте уничтожения?

Информации не хватало. Мыслительный процесс не задавался. Возделанное поле между тем опустело: намаявшись от земледельческих трудов, люди удалялись к чернеющему на востоке лесу. Глаза, привыкшие к темноте, различали проселочную дорогу, идущую к сбившимся в кучку сооружениям. Ни в одном из зданий не горел свет. Можно было предположить, что они либо заброшены, либо ночами там никого нет, даже сторожа.

– Ну что, молчит интуиция? – повернулась к ним Анюта.

– Вопиет наша интуиция, – ворчливо бросил Фельдман, опередив Артема, – ей поспать подавай, а потом поесть, иначе она не играет. Кстати, Анюта, как насчет небольшого займа?

– Идите за мной, – глухо вымолвила девица, – позже поговорим о займах и прочих удовольствиях.