Корень зла

Желудок урчал от голода. Но с желудком он какое-то время мог совладать. Первым делом – обшарить карманы приличного костюма, условно допустив, что это ЕГО костюм. Мятые евро во всех карманах. Не много – так, мелочевка. Заграничный паспорт – серьезная физиономия Артема Белинского, визы ряда государств, но изучить последние отметки было выше его сил – синие штампы расплывались, надписи сливались в волнистую линию. Он бросил паспорт на кровать, застыл, собираясь с мыслями. Если он находится в замке господина Ватяну, то при чем здесь заграничный паспорт? В голове сработал правильный рычажок, он начал обшаривать остальные карманы. Телефона не было. Он завертел головой. Телефон, в принципе, имелся, но самый обыкновенный, не имеющий отношения к сотовой связи. Он стоял на тумбочке в изголовье кровати – угловатый, с клавишным набором, из простого пластика. Он схватил его, зачем-то начал набирать сотовый Павла Фельдмана. Добрался до четвертой цифры, трубка разразилась короткими гудками. Он в страхе бросил ее на рычаг – и сам удивился: чем вызван этот липкий ужас? Телефон местной линии – с небольшим количеством цифр. Местной линии чего?

Он вновь огляделся. Помещение напоминало гостиничный номер. Не бог весть какой категории – ну две звезды, ну или две с половиной. Где же его носило эти двое суток?

Хотя, в сравнении с замком господина Ватяну, явственный прогресс…

Собравшись с духом, он раздернул шторы. Дыхание перехватило.

Нет, не море, поражающее бездонной синью. Окна выходили на тихую узкую улочку, мощеную гладкой брусчаткой. Напротив – трехэтажный дом с резными балкончиками. Широкие карнизы, засиженные голубями, затертые пилястры, секущие фасад на равные части. В разгаре день, поэтому в окнах не горит свет. Проехала машина – пузатая коробочка «шевроле». Прошли двое – он и она, одеты по-городскому, вызывающе небрежно. Женщина держала спутника за локоть, последний что-то деловито наговаривал в громоздкий коммуникатор. Показались еще двое – с внешностью туристов-пофигистов. Возраст явно пенсионный, пол невнятный. Туристы зевали во все стороны. Один увидел в окне Артема, возликовал, чуть не подпрыгнул, помахал рукой. Артем отпрянул в глубину комнаты. Перевел дух. Наследственной паранойей вроде не страдал. Почему же, как собака, не выносит чужого взгляда?

Это место, где он находился, было чем угодно, только не Румынией. Францией, Голландией, Эстонией, Германией… Он медленно досчитал до чертовой дюжины, мысленно помянул Святое семейство, снова сунулся в окно. Ни прохожих, ни транспортных средств. Судя по всему, он находился на втором этаже такого же здания, что напротив. Карнизы под окном, немного в стороне виднеется край балкончика с вычурными пилястрами. Раздался шум мотора, проехал спортивный автомобиль с откинутым верхом, шлейфом заплескались на ветру волосы блондинки. Туфелька на капоте. Инфузория за рулем… Взгляд остановился на нарядной табличке на углу соседнего дома. Надпись расплывалась. Он прищурился, принялся наводить резкость. Обрисовывались латинские буквы, составленные в таком порядке, что формировали название улицы. MON-PEGASSE, 96…

Улица Мон-Пегасс… Швейцария, городок Мартиньи. Как удобно, черт возьми, гостиница (а он почти не сомневался, что находится во второразрядной гостинице) расположена на одной улице с банком «Летуаль»…

Сердце колотилось от волнения. Он сел на краешек кровати, закрыл глаза. Ситуация проще пареной репы. Выживших после аварии привезли обратно в замок. Память отключена, и была ли она вообще – память? Фельдман – в заложниках, Артем – в Швейцарии. Сопровождающие глаза не мозолят. По крайней мере, пока не мозолят (но обязательно должны присутствовать в непосредственной близости). Полагаются на его сообразительность – что он самостоятельно доберется до банка, заберет картину, а за ним в это время будут тщательно наблюдать, поскольку существует мнение, что в деле задействована не одна организация…

Почему так уверены, что в сейфе что-то есть? После стольких попыток к бегству?…

Он встряхнулся. Размышления добром не кончатся. Он увязнет еще глубже. За него давно решили. «Фирма» Ватяну, безусловно, достойная уважения лавочка. Вывезти человека из Румынии, доставить, как ни в чем не бывало, в Швейцарию, плюя на полицию, таможни, спецслужбы…

А вот в банке у них своих людей, похоже, нет. Банки Швейцарии – отдельная грустная тема для таких проходимцев…

Он принял душ, побрился станком с новым лезвием (к этому станку еще не прикасалась рука человека), оделся, помолился. А почему он, собственно, уверен, что на выходе из номера его не будет поджидать пара крепких ребят?