Коренной перелом

– Мы уже знаем об этом, товарищ Ватутин, – ответил Сталин, – соглашение еще не заключено, но хотелось бы, чтобы этот румынский генерал так же старательно выполнял приказы своего командования. Очень хорошо то, что вы немедленно позвонили мне. Предлагаю этого румынского генерала принять и сделать все необходимое для того, чтобы Харьковский котел был ликвидирован как можно скорее и с как можно меньшими потерями с нашей стороны. Выполняйте, товарищ Ватутин, товарища Василевского я предупрежу.

– Товарищ Иванов, – спросил Ватутин, – разрешите использовать для ликвидации котла те две саперно-штурмовые бригады РВГК, которые находятся в полосе моего фронта. Это поможет снизить потери стрелковых частей в ходе возможных уличных боев в городе.

– Разрешаю, товарищ Ватутин, – ответил Сталин, – и как можно чаще, и подробнее осведомляйте меня о ходе подготовки и проведения операции. До свидания, – в трубке послышались короткие гудки.

Операция, получившая несколько саркастическое наименование «Дырка от бублика», была подготовлена за рекордно короткое время – двое суток. Помимо двух саперно-штурмовых бригад резерва РВГК и частей 6-й армии, противостоящей румынскому корпусу, было задействовано несколько стрелковых бригад из резерва командования фронтом. С другой стороны, генерал-полковник Паулюс встревожился выходом Румынии из войны и общей неблагонадежностью вчерашнего союзника. К тому же функабвер и ГФП тоже не зря ели свой паек, и информация о нездоровых шевелениях в румынских частях дошла до Паулюса вечером пятого числа. Разоружение румынской группировки было назначено Паулюсом на шестое августа. Пленных румын планировалось загнать в лагеря и заминировать все подходы к ним. Пусть сидят в окружении мин и не рыпаются. Но этому не суждено было сбыться. Ровно в полночь советские солдаты молча двинулись на позиции румынских войск, расположенных вдоль берега речки Мож, по совместно наведенным советскими и румынскими саперами временным мосткам.

Далее все произошло так, как и планировалось. Ровно на рассвете советская артиллерия со всей яростью навалилась на немецкие позиции, в то время как румынская и советская пехота уже сражалась в центре Харькова. В десять часов утра штаб 6-й немецкой армии, первоначально блокированный только румынскими солдатами, после короткого, но ожесточенного боя был взят саперами-штурмовиками, и генерал-полковник Паулюс со всем своим штабом попал в советский плен.

Еще в полном окружении продолжали драться шверпункты в Чугуеве, Змиеве, Мерефе и Липцах, еще в самом городе продолжались уличные бои и спорадические перестрелки с бродящими по улицам «бездомными» немцами, но единая система обороны уже рассыпалась, словно карточный домик. Обложенные со всех сторон очаги вражеской обороны были обречены на уничтожение. На аэродроме под Старобельском под Ту-2 Особого бомбардировочного полка РВГК уже подвешивались первые серийные корректируемые ОДАБ-1500 местного производства, которые требовалось испытать на настоящих целях. Если враг не сдается – его уничтожают.

9 августа 1942 года. 17:55. Москва. Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего

Под высоким потолком кремлевского кабинета незримо парила постоянно прописавшаяся в нем Ника – богиня Победы, и струи воздуха, срывающиеся с ее крыльев, становились ветрами истории, сметающими с лица планеты одни политические конструкции и воздвигающие вместо них другие. Сейчас здесь завершался коренной перелом – и в ходе самой войны, и в ходе истории. Теперь Красной армии предстоит неудержимо наступать на запад до самой Атлантики, а вермахту и немногим оставшимся у него союзникам – откатываться перед ее натиском, лишь изредка пытаясь огрызнуться или зацепиться за естественные рубежи обороны.

Три недели с лишним назад был выведен из сражения мехкорпус ОСНАЗ генерал-лейтенанта Катукова, и теперь он, пополненный людьми из специальных учебных частей, и новенькой, прямо с заводов, техникой, уже был погружен в эшелоны, направлявшиеся к Киевскому плацдарму. Ну, а 5-я танковая армия Лизюкова, едва успевшая залечить раны и получить из рембатов восстановленную технику, из-под Курска перебрасывается к Чернигову. Направлена и техника на пополнение понесшего потери корпуса Бережного. В основном это танки, зенитные установки и противотанковые самоходки.

Кроме них, на запад на расстояние пятьсот-семьсот километров перебрасываются войска, резервы и тыловое имущество нескольких фронтов. Ранеными зверями кричат на полустанках ленд-лизовские американские паровозы, требующие угля и воды, лязгают на стыках рельс платформы с танками и артиллерией, и теплушки, забитые солдатами. Идут на запад эшелоны с боеприпасами, топливом, продовольствием. В обратном направлении в глубокий тыл спешат санитарные эвакопоезда и эшелоны, полные пленными – немецкими, венгерскими и итальянскими.