Коренной перелом

И хоть у нас были славные предки, но на этой войне подвигов у нас пока немного, если не считать таковым переход на сторону русских с несколькими сотнями гражданских. Если бы не они, то нас, скорее всего, засунули бы в лагерь военнопленных или выдали королю Георгу, которого здесь считают законным монархом и представителям Британии. Но наш статус серьезно изменился после спасения штатских от эсэсовцев и галицаев, которых здесь считают нечистыми животными, чем-то вроде помеси шакала и свиньи. Русские и так уже понесли на этой войне огромные потери в людях и поэтому считают необходимым спасать каждого своего человека, особенно женщину и ребенка.

Но я сделал это не для того, чтобы выслужиться, а потому что считаю неверным и неправедным, когда одни белые люди истребляют других белых людей в то время, когда по всему миру множатся народы, враждебные европейской цивилизации. Это я и сказал побывавшему у меня русскому корреспонденту, которого звали Константин Симонофф, или что-то вроде того.

Похоже, что местное русское начальство само не знает, что с нами делать, а близ аэродрома нас разместили потому, что ждали какую-то важную шишку из Москвы. И, кажется, сегодня этот день настал.

Большой двухмоторный самолет привез несколько человек, среди которых выделялась подтянутая худощавая женщина неопределенного возраста в женском варианте генеральской полевой формы. Судя по тому, как все вокруг нее стали суетится, это была та самая Очень Важная Персона, которая и должна решить нашу судьбу. Неужели это доверенное лицо самого господина Сталина?

И точно – через полчаса, когда вся кутерьма, связанная с прибытием важных гостей, немного улеглась, к нашему лагерю подъехала машина, в которой было пять человек. Четверо – водитель и охранники – остались у машины, а женщина направилась к нам. Похоже, что она нас совершенно не боялась. Мы в «Стормйаарс» – крутые парни, но было видно, что она опасна, как черная мамба. Да и оставшиеся у машины «охранники» не походили на невинных овечек. Потянуло от них чем-то таким, смертельно опасным и в то же время подозрительно знакомым. Пока я соображал, мне напомнили…

– Помнишь Букингемский дворец, Пит? – спросил меня мой брат Геерт, кивая в сторону охранника и водителя. – Я присутствовал при допросе очевидцев того дела, и мне кажется, что там были именно эти парни…

Да, тогда мы потеряли капитана Хендрика ван дер Поста и кучу отличных ребят, которых русские прикончили, словно они были антилопами, перед тем как утащить у нас из-под носа короля Георга с семейством. Действительно, не в добрый час мое руководство тогда согласилось сотрудничать с капитаном Рамзи.

Тем временем женщина, видимо, заочно зная каждого из нас, решительно направилась ко мне.

– О, братец, – сказал Геерт, – кажется, ты становишься слишком популярным, так что я, пожалуй, предпочту исчезнуть…

Он-то исчез, а я был вынужден стоять на месте с лицом абсолютного болвана и ждать эту странную женщину. Чем ближе она ко мне подходила, тем сильнее я убеждался, что она какая-то не такая, как все… Походка, жесты и прочее… Так не ведут себя у нас в Южной Африке, так не ведут себя в Британии или Германии, так не ведут себя даже тут, в Советской России… И тут я вспомнил страшные и загадочные истории о русских «Учителях» или «Старших братьях», которые во множестве ходили по ту сторону фронта. Похоже, что эта дама была как раз из их числа. Дальнейшие события подтвердили эту догадку.

– Майор Пит Гроббелаар? – спросила меня эта странная женщина.

– Так точно, мэм, – ответил я по-английски, поскольку не был уверен, что моя будущая собеседница владеет африкаанс, – командир Второго Блумфонтейнского полка Южно-Африканского Союза.

– Очень хорошо, – ответила женщина и, в свою очередь, представилась мне: – Комиссар госбезопасности 3-го ранга Нина Антонова.

– Простите, мэм, – спросил я, – скажите, а как ваше звание будет звучать по-армейски?

– Генерал-лейтенант, – ответила Антонова.

– Извините, госпожа генерал-лейтенант, – сказать честно, с таким высоким начальством мне еще не приходилось общаться, – я готов ответить на все ваши вопросы…

– Для начала, майор, – произнесла госпожа Антонова, – нам неплохо бы найти такое место, где можно было поговорить с вами, чтобы свидетелем этого разговора не стал весь ваш полк.

– Идемте ко мне в палатку, – ответил я, – других более-менее подходящих мест на территории нашего лагеря нет. Или, если хотите, можете вызвать меня к себе…

– Последнее исключено, – отрицательно покачала головой моя собеседница, – нужно, чтобы солдаты видели, что к их командиру пришел представитель советского командования, и чтобы они не подумали, что его забирают неизвестно куда и непонятно зачем.