Корфу (Собрание сочинений)

К 8 часам утра при умеренном юго-восточном ветре эскадра снялась с якоря. Передовыми взяли курс на выход фрегат «Счастливый» и транспорт «Красноселье». «Григорий» же, завершив маневр, лег в кильватер выходящей из бухты «Марии Магдалине». Паруса быстро набрали ветер. Ратманов еще немного скорректировал курс, и вот уже фрегат начал легко резать волну. Пока выбирали якорь, пока выходили из бухты, сменилась вахта. Вместо старшего офицера заступил еще совсем молодой мичман Миша Васильев. Мичман Шостаку нравился и умом, и старанием. Именно поэтому он и доверил стоять Васильеву не простым вахтенным офицером, а вахтенным начальником. Для мичмана – это и доверие и ответственность особые!

Выстроившись в три колонны, эскадра начала повеленное плавание. На российских кораблях пассажиров нет, а потому на время плавания все морские солдаты были разделены на три смены. Одна должна была на палубе дышать свежим воздухом, а остальные помещались внутри судна. Ежедневно все солдаты для чистоты и здоровья мыли жилые палубы теплым уксусом. Когда позволяла погода, открывали нижние порты, выносили проветривать постели и вещи.

Чтобы служивые не маялись бездельем, их сразу же обязали нести караул. Часовые стояли с заряженными ружьями и зорко смотрели вдаль, чтобы не подходили к кораблю никакие суда без донесения о том вахтенному офицеру. Караул был заведомо бессмысленен, но людей надо было хоть чем-то занять. Особый солдат был поставлен наблюдать и за песочными часами, и в кают-компании. Едва вышли из бухты, гренадеры уже пытались тренироваться метать во вражеское судно гранаты с марса. С матросами солдаты тоже быстро нашли общий язык, выявились и земляки, и старые знакомцы.

…Стоявший в стороне от Шостака штурман то и дело бросал взгляд на барометр, потом оглядел горизонт, пытаясь определить погоду на ближайшие часы.

– Курс зюйд-вест-вест! – велел Шостак.

– Если переменить галс, чтобы удерживать свое место в ордере, достаточно будет лишь держаться круче к ветру! – подошел к командиру Ратманов.

– Дайте распоряжение рулевому и занесите в шканечный журнал! – отозвался командир, а спустя несколько минут добавил: – Вахтенный начальник, пора менять галс!

– Лечь на другой галс! Повернуть грот! Тяни! – уже вовсю командовал старший офицер.

Шостак тем временем перешел на ют, чтобы посмотреть, как будет исполняться маневр, а заодно глянуть, насколько поворотлив сам фрегат при полной загрузке.

Миша Васильев, стоя у штурвала, нервно поглядывал на паруса и пенный след за кормой. Впервые он самостоятельно командовал маневром такого большого судна, да еще на виду всей команды. Это был его экзамен, и мичмана била мелкая противная дрожь.

Вахтенные матросы привычно застыли на местах в ожидании приказаний.

– Руль под ветер, – крикнул, дождавшись подходящего, по его мнению, момента Васильев. – Повернуть кливер и фок!

Шостак поглядел на паруса. Мичман явно поторопился и дал команду раньше, чем нужно. На командира вопросительно глянул Ратманов. Вместо ответа Шостак отрицательно покачал головой – останавливать не надо, пусть молодежь учится на своих ошибках.

Передние паруса между тем заполоскали и начали медленно поворачиваться.

– Закрепить кливер и фок! – кричал Васильев.

Фрегат уже начал поворачиваться, слегка кренясь, еще несколько мгновений и поворот оверштаг будет завершен.

– Повернуть грот! Тяни! – волнуясь, скомандовал Васильев.

Наступил главный момент всей операции. Матросы свое дело знали. Булини и брасы по левому борту натянулись одновременно со снастями. Заскрипели, разворачиваясь, грота-реи. Но «Григорий» не торопился поворачивать до конца. Он на мгновение застыл, а затем развернулся на два румба в прежнем направлении. Паруса на мачтах заполоскали, сведя на нет все предыдущие усилия. Фрегат беспомощно закачался на волнах. Все надо было начинать сначала. Васильев стоял, потупив глаза, красный как рак.

– Ваша ошибка, мичман, в том, что торопитесь. Повторите маневр! – сказал вахтенному начальнику Шостак и снова отошел в сторону, чтобы не смущать своим присутствием.

На этот раз Васильев все сделал, как должно, и поворот был успешно завершен.

– Эй, на фоке! Подтянуть брасы, закрепить паруса! На руле так держать! – уже бойко командовал довольный собой Васильев, искоса поглядывая на молча прохаживавшегося в отдалении Шостака.

Что ж, для начала вполне не плохо! И Шостак молча спустился к себе в каюту.

Подойдя к проливу, эскадра должна была ждать распоряжения посланника Томары. Штурмана, раскатывая карты, только чесали головы:

– Сколь служим, никогда еще такого не чертили!

На картах тонкая и точная, как стрела, линия перечеркивала все Черное море от Севастополя до Константинополя.

* * *

На море человек предполагает, а Господь располагает. Спустя два дня начал усиливаться ветер, вначале до рифмарсельного, а затем и вовсе до штормового.