Корги-детектив: коварные игрушки

Я не могла сердиться на Ватсона. Через две недели запах морилки, лака и других химикатов, используемых для покраски деревянных полов двух этажей магазина, наконец-то исчез. У нас было целых полтора дня, чтобы без текущих от насморка носов и слезящихся глаз окончательно доделать все работы в «Милом корги», и тогда уже можно будет расставлять книги на полки, которые занимали практически все комнаты на первом этаже. Я планировала открыть магазин в январе, то есть уже через две недели. Я боялась, что если начать укладывать книги на полки слишком рано, они пропахнут лаком и краской, и никто их не купит.

Я нацепила поводок на Ватсона и вышла из магазина. Убедившись, что надежно закрыла входную дверь, я пошла по улице. На противоположной стороне от «В гостях у милого корги» располагались два магазина со сладостями. Но пока там не было ни одного покупателя. Эти магазины выглядели совсем заброшенными, а некоторые вообще закрывались на зимнее время. Но я была уверена, что скоро там появятся покупатели.

– Еще одна остановка, и пойдем на семейный праздничный ужин.

Ватсон перевел свой безразличный взгляд на меня.

– Барри, малыш. Там будет Барри.

На этих словах его глаза загорелись, и он слегка подпрыгнул. Мой отчим был любимым человеком Ватсона, не считая, конечно же, меня. Хотя иногда я в этом сомневалась.

Еще не было и половины пятого, но небо уже потемнело, и только над вершиной гор светилась небольшая розоватая полоска. Падали крупные пушистые снежинки, а так как было холодно и безветренно, снег приятно скрипел под ногами. Наслаждаясь сказочной погодой вкупе с гирляндами, уличными фонарями и веревками блестящей мишуры, я с восхищением предвкушала начало моей новой жизни.

Когда месяц назад мы только переехали в Эстес-Парк из Канзаса, мне казалось, что мы попали внутрь сувенирного снежного шара. Теперь, когда до каникул оставалось чуть меньше недели, я убедилась, что мы живем в игрушечной рождественской деревне. Элкхорн-авеню был усыпан бесконечным рядом магазинов, большинство из которых были построены либо в характерном винтажном альпийском стиле пятидесятых и шестидесятых, либо, как мой, напоминали маленькие деревянные хижины.

Спустя пять минут мы оказались в конце квартала. Я сверилась с адресом на конверте. Обратный адрес указывал, что письмо отправлено из юридической фирмы в Денвере. Официальное местонахождение получателя не было написано, но цифры на конверте совпадали с цифрами под серебряной вывеской магазина «Отпечатки Скалистых гор».

Когда мы вошли, над дверью зазвенел колокольчик, в нос резко ударил запах, от которого Ватсон раздраженно повел мордой. Не то чтобы запах был очень неприятный, точно не такой резкий, как у меня в «Милом корги», – странная смесь тепла, пластмассы и еще чего-то, чему я не могла подобрать название. Магазин заполняли многочисленные стеллажи с футболками и толстовками, а стены были полностью обклеены обоями с геометрическим дизайном. В каждом квадрате были рисунки: от милых лесных животных до медведя Смоки и логотипов, предупреждающих об опасности походов голышом.

– Добро пожаловать и счастливого Рождества! – помахала мне из-за стойки милая блондинка.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Я даже не заметила ее среди какофонии разноцветных тканей и картинок. Не говоря уже о том, что она была крошечной, словно фея.

– Спасибо! И вас с Рождеством! – Я показала на Ватсона. – Надеюсь, вы не против, что я с собакой.

В Эстес-Парке в основном все очень дружелюбны с собаками, но мы с Ватсоном уже наталкивались на некоторых продавцов, которые не разрешали впускать собак в свои магазины. Но их тоже можно понять: Ватсон оставлял комки своей шерсти везде, куда бы он ни шел. Об этом свидетельствовал каждый предмет моей одежды.

– Конечно, нет! – Звонкий голос женщины был похож на веселый голосок феи. – Он такой милашка. Кстати, мы продаем одежду для собак. – Осматривая Ватсона, она прищурилась. – Он… бассет-хаунд, верно? Кажется, у нас ничего нет для такой породы. Но так как я сама занимаюсь производством одежды, я могла бы что-нибудь для вас придумать. Может, этой зимой бассет-хаунд хочет себе оленьи ушки?

Я помотала головой и как-то смогла улыбнуться вместо того, чтобы скривиться.

– Спасибо, не надо. Если я попытаюсь во что-нибудь его одеть, Ватсон убьет меня, пока я буду спать. Иногда он разрешает мне повязать ему шарф, но потом несколько дней показывает свой характер. И да, он корги, – бассет-хаунд и корги оба длинные и маленькие, но на самом деле совсем не похожи. У бассет-хаунда уши практически достают до пола, а корги, по сути дела, похож на лису с точеной мордой.

– Хорошо, но если передумаете, заходите. Я с радостью сделаю что-нибудь для вашего торги. Никогда не делала шарфы, но думаю, что мне это понравится.

Торги? Надо запомнить. Это могло бы стать новой кличкой для Ватсона, когда он будет капризничать.