Коридор

на воспитание испанского ребенка-сироту. Даже испанский язык выучила. Но, к сожалению, все дети уже были розданы.

----Ну вот теперь и у вас будет свой внучек,- наивно улыбнулась Липа.Будете нянчиться...

- Ну что вы! - кокетливо замахала на нее руками Александра Иннокентьевна.- У меня такая ответственная работа!.. И столько интересных дел... Что вы, Олимпиада Михайловна...

- Но вы же сами...- начала было Липа, но Люся зыркнула на нее, и Липа тут же закрыла рот.

- Знаете, Олимпиада Михайловна, для меня дело

прежде всего. Я когда родила Олю, а это было, если мне не изменяет память, в пятнадцатом году...

- Мама! - негромко воскликнула Оля.

- ...Я родила Олю и ушла на фронт сестрой милосердия,- закончила Александра Иннокентьевна.- Представьте себе, Олимпиада Михайловна, я такая.

Далее обед шел спокойно. Небольшой конфуз случился лишь во время чаепития. Александра Иннокентьевна Попросила Липу передать ей менажницу, и Липа долго хваталась не за те предметы на столе.

Лева пришел, когда Бадрецовы толпились в передней, одеваясь.

С порога он забормотал что-то про институт, лабораторные, зачеты... Люся передернула плечами и отвернулась к вешалке.

Лева пожал руку Липе, Георгию...

- А я думала, вы красивый...- разочарованно протянула Аня, когда Лева подал ей руку.

- Аня! - смутился Георгий.

Люся молча постояла спиной ко всем, потом обернуласъ ц тяжело вздохнула:

- Сыграл бы ты, Лева, Шуберта.

Ребенка назвали Таня. Татьяна Львовна Цыпина.

с первых же дней ее жизни почувствовала себя й, как будто вся ее предыдущая жизнь была пготовкой к этой главной роли.

было, кто будет нянчить ребенка. Глаша давно вышла замуж, а новую домработницу с прибавлением семейства поселить было негде.

- Пусть Анька бросает школу на год и сидит с ребенком,- заявила Люся.Не бросать же мне институт!

Липа, восемь дней живущая исключительно интересами внучки, всерьез задумалась над предложением старшей дочери, но Георгий схватился за голову:

- Аня? Бросить школу?! Отличница!.. Моя дочь!..

Пока шел крик, Аня в слезах позвонила Роману и сообщила ему, что мама хочет ее забрать из школы, чтобы сидела с ребенком.

Роман разрешил все сомнения: Ане продолжать учебу, Липе не сходить с ума, старшей племяннице не блажить - надо взять приходящую домработницу, деньги он будет давать.

Липа разыскала Глашу, и та, хотя уже была замужем, согласилась временно походить за ребенком.

Глаша вернулась, но Люся держала родителей в страхе, грозя бросить осточертевший ей Торфяной институт: ребенок по ночам плачет - и она не высыпается.

- У нас никто не кончил! - кричал Георгий.- Липа не кончила, я не кончил... Если и ты не кончишь, если бросишь институт, оболью все керосином и подожгу, а сам на люстре повешусь! - В этом месте он тыкал указательным пальцем в прожженный с одного бока пыльный абажур. Люстра была в Пестовском, Георгий спутал.

Институт Люся все-таки бросила,- вернее, взяла академический отпуск,Георгий не повесился, более того, очень привязался к внучке и, тетешкая ее по вечерам, умилялся:

- Создаст же господь такую прелесть!..

Лева для порядка пожил немного в Басманном - свидетельство о браке спасло его от исключения из комсомола и, соответственно, из института,- но потом, очумев от непрекращающееся ора дочери, злобной раздражительности жены и суетливости тещи, перебрался обратно в Уланский - временно. Липа привычно завела профессоров. На этот раз по детским бвлезням. Однако Таня, несмотря на профессоров, ничем не болела. Только много орала. Особенно по ночам. И во сколько бы Липа ни пришла с работы, на ночь внучку (C)на обязательно забирала к себе - у Люси может пропасть молоко, хотя молока у Люси не было с самого начала.

Был, правда, случай, когда Липе предоставилась возможность взволноваться за безупречное здоровье ребен

ка: у той от надсадного крика вышла кишочка. Липа метнулась к телефону за профессором, но Глаша, воспользовавшись тем, что у профессора долго было занято, прикрыла дверь в комнату - телефон висел в передней,- взяла девочку за ноги и потрясла вниз головой.

- Чего звонить-то попусту, людей беспокоить...- сварливо сказала она, выходя к всклокоченной Липе, которая с трубкой в руке курила папиросу за папиросой.- У ней все подобралося на место. Гляньте-ка... Липа глянула и спокойно уселась покурить. С курением в квартире был теперь такой порядок: Липа курила в передней на табуретке, Георгий - в уборной, тоже сидя.

Смотреть двоюродную внучку собралась Марья.

Марья приезжала в Москву всегда одним и тем же поездом в пять утра. "Чтоб день не ломать". Встречать же ее Липа посылала Георгия пораньше, на случай, если поезд придет не по расписанию. Теперь обязанность встречать Марью перелегла на Леву.

В этот раз он специально ночевал в Басманном, был поднят Липой в три утра и заспанный, подняв воротник Пыльника, поплелся на Курский вокзал. Липа принялась за традиционные пироги, затеянные к приезду сестры.

Марья привезла всем подарков, Липе, кроме прочего, привычно сунула денег и приступила к главному: как живут молодые?