Коридор

– Да вот, – Карл, пытаясь скрыть истинную причину своего поведения, поднял вверх карандаш. – Сломался.

– Вас, кстати, он тоже вызывает, – на этот раз обернувшись к Карлу, произнес посыльный.

– Меня?

– Да, Вас.

– Ну, Карл, раз и тебя вызывают, то дела действительно плохи.

– Поднявшись со стула, Хельмут направился к вешалке. – Пошли, пока они без нас не улетели.

* * *

Госпиталь № 56/358.

Кто-то негромко постучал в дверь кабинета доктора Коха, и после дежурного «войдите» дверь отворилась. На пороге стояла Хильда. Она была, как всегда, безукоризненна, представляя собой образцовый пример того, какой должна быть молодежь в трудные для страны годы.

За ее спиной стоял невысокий плотный мужчина в форме полковника медслужбы, с глубокими морщинами на лице и почти белоснежными, седыми волосами. На вид ему можно было дать чуть больше шестидесяти. Доктор Кох сразу узнал в нем своего коллегу доктора Лансена, с которым был знаком не один десяток лет, искренне считая своим другом.

– К вам пришли, герр доктор.

Доктор Кох тем временем уже успел встать из-за стола, выйдя навстречу гостю.

– Хайнц, дружище, почему же ты не предупредил, что приедешь? Я бы подготовился и встретил тебя более достойным образом.

– К сожалению, это обстоятельства. Иначе мы бы с тобой еще не скоро увиделись.

– Ну, раз мы увиделись, то, скорее, все-таки к счастью.

– Да, пожалуй.

Они обменялись крепким рукопожатием. После чего доктор Кох на правах хозяина сопроводил друга к небольшому кожаному дивану, напротив которого стоял журнальный столик с аккуратно сложенными газетами и журналами.

– Чай, кофе или что-то покрепче?

– Что-то «покрепче» для меня уже давно под запретом. Давай лучше чайку.

– Хильда, будьте так добры, приготовьте, пожалуйста, два чая. Один без сахара.

– Я помню, герр Кох.

Она поспешно удалилась в смежную с кабинетом комнату, которая была для доктора и комнатой отдыха в редкие минуты затишья, и местом ночлега, а заодно и кухней.

– Ну что, рассказывай, как у тебя дела, – первым завел разговор доктор Кох. – Мы наверное уже месяца три-четыре не виделись?

– Шесть.

– Да? Вот время бежит. Кажется, что только на прошлой неделе разговаривали, а оказывается, что уже прошло целых полгода. Ну, рассказывай, как там твои поживают. Как Марта, как Пауль?

После упоминания о сыне Лансен заметно посуровел. Поспешно потянувшись к нагрудному карману, он вытащил из пачки сигарету и закурил.

– Пауль сейчас где-то под Петергофом. Уже второй месяц от стервеца ни слуху, ни духу.

– Да не волнуйся ты, – тут же попытался успокоить друга доктор Кох. – Война людей нашей профессии щадит, и с ним все будет в порядке. Зарылся где-нибудь по уши в работу, вот времени и нет. Ты же сам знаешь, что там сейчас творится.

– Пусть только появится, я ему эти самые уши… – доктор Лансен нервно затушил окурок в пепельнице. – Вот скажи мне, почему он, молодой, здоровый, там жизнью рискует? А я здесь, старый пень, в Биаррице[38] косточки свои грею под нежным французским солнцем. Зачем они все это затеяли? Почему, скажи мне, пожалуйста, погибают самые молодые и лучшие наши ребята? Во имя чего? Если война продлится еще хотя бы год, то «Он» для Германии сделает то же самое, что и Наполеон в свое время для Франции. Загубит лучший генофонд нации.

– Ты не хуже меня знаешь, что это не наше дело.

Доктор Кох с легкой опаской посмотрел на приоткрытую дверь, за которой хозяйничала Хильда, готовя им чай. Лансен моментально перехватив взгляд, все понял, тут же охладив свой пыл.

– Может быть, ты и прав.

– А как Марта? – перевел разговор в другое русло доктор Кох.

– Да что с ней будет? Сидит себе дома, очаг бережет, – при упоминании о жене переживания за сына сменились легким безразличием.

– Пишет, правда, что и в Берлине сейчас тоже неспокойно. Авианалеты происходят по несколько раз на день. Кстати, я к тебе приехал именно по этому поводу.

– То есть? Какое я имею отношение к бомбардировкам Берлина?

– на его лице возникло неподдельное изумление. Ход мысли доктора Лансена явно завел его в тупик.

– Ну, не к бомбардировкам именно, а к людям из этой «отрасли », если можно так выразиться. Помнишь, перед той летней кампанией на Курском выступе ты присылал ко мне летчика на обследование? У него была контузия второй степени с признаками амнезии.

После небольшой паузы доктор Кох утвердительно качнул головой.

– Да, у него было проникающее ранение плеча и растяжение обеих лодыжек. Его фамилия, если я не ошибаюсь, Меер, нет, Маер. Точно, Маер.

– Да, да, да, именно он.

Доктор Лансен, склонившись над портфелем, извлек лист бумаги с множеством резолюцией в левом верхнем углу и, быстро пробежав по документу глазами, протянул его доктору Коху.

– На, полюбуйся.

Не торопясь, вытащив очки из футляра, тот быстро ознакомился с содержимым документа.

– Ну и как тебе это?

– Что за бред? – произнес вместо ответа доктор Кох, возвращая бумагу Лансену. – Им там, что, заниматься больше нечем? Впервые вижу такую дурь.