Коридор без света

– Нормально. Терраса не нависает над склоном, она больше представляет собой уступ в горе. Склон же довольно пологий, заросший кустарником, открыто спуститься не составит труда.

– И там все просто, как на полигоне.

– Если ты о полигоне учебного центра «Лесной», то там все гораздо сложнее, – рассмеялся афганец. – И склон высоты 103,4, основной высоты, где отрабатывается атака сверху на макет афганского кишлака, круче. Там на ногах не спустишься.

– Ты действительно неплохо знаешь секретный учебный центр.

– Потому что провел там три месяца. Три месяца изнурительных тренировок. Инструкторы выжимали из нас последние силы. И это пошло на пользу.

– Кто был у тебя инструктором?

– Проверяешь?

– Нет, просто хочу понять уровень твоей подготовки.

– Капитан Смирнов, Юрий Павлович, которого твои соотечественники почему-то звали больше Лилипутом. Он совсем не похож на лилипута.

– Потому и звали, ну ладно, вижу, ты хороший спец по данному району.

– Благодарю.

– Это не комплимент.

– Я понимаю!

– Укажи сам маршрут офицеру – командиру подгруппы, уходящей к Дурму.

– Без проблем.

Скоробогатов позвал капитана Самойлова, представил афганца, приказал:

– Выслушай его, Саня, и сделай так, как он скажет. В части, касающейся выхода к кишлаку Дурм.

– Его?

– Именно! У вас пять минут!

Спустя пять минут, попрощавшись с экипажем вертолета и бойцами подразделения охраны, обе подгруппы начали движение.

Проходя мимо машины Муатани, Скоробогатов спросил:

– «Тойоту» бросишь здесь?

– Не бросаю, оставляю, надеюсь, она еще мне пригодится.

В 17.05 подгруппа Скоробогатова, ведомая проводником, благополучно преодолела перевал. Внизу устроили привал, к холмам вышли в 21.30. На ближайшую высоту поднялись Скоробогатов и Муатани, с вершины открывался вид на селение Рахнуд. Афганец начал объяснять:

– На восточной окраине владения Хатини – большой дом, его дом, с ним постоянно помощник-телохранитель Ихаб Булуди, в соседнем слева доме проживает еще один помощник, Галал Джавар, это он организовал переправу эфербона, когда перевернулась лодка, рядом с домом сарай. На самом деле это что-то типа караульного помещения. Хатини охраняют около двадцати человек, половина – местные жители, остальные – приезжие, их подбирал Джавар. Воины так себе, вам не ровня, но вооружены хорошо, правда, службу несут не так, как должны были бы нести. В глубине – сад, там здание, видишь, майор?

– Вижу.

– Это и есть лаборатория. Начальником, одновременно надзирателем, там Малак Ансар, он следит за поляками.

– Где те обитают?

– В пристройке.

– Это та, что слева?

– Да. Они там вдвоем.

– Не вижу постов.

– Хатини, вернее, его помощник-телохранитель Булуди, выставляет посты в 22.00. Караул – семь человек, один у дома Хатини, другой у лаборатории, третий за дувалом, ближе к арыку, к холмам. Посты не стационарные. Службу организовали посменно, смена через два часа, до восьми утра.

– Это шесть человек, кто седьмой?

– Начальник караула.

– Он же разводящий?

– Разводящего как такового нет, караульные сами выходят на смену. Несение службы – патрулирование.

– Хатини действительно слишком самоуверен. Вопрос такой: он может получить помощь в случае нападения?

– Только если местные выйдут. Но это вряд ли.

– А из Файзабада?

– Оттуда может подойти отряд, но не ранее часа и при условии, что Хатини успеет вызвать помощь.

– Кроме него, кто еще может связаться с Файзабадом?

– Никто. У банды две станции, одна – в доме Хатини, другая – у Ремизи, в Дурме. Ну, если только Булуди. Тот находится в доме Асада, и, если во время штурма окажется в большой комнате, сможет воспользоваться станцией. Но я не думаю, что вы предоставите наркоторговцам такую возможность.

– В любом случае следует рассчитывать работу по базе на полчаса, чтобы и задачу выполнить… хотя нет, не получится, надо еще взять главаря, найти склад с наркотой, уничтожить банду, забрав с собой специалистов. Это часа два. Впрочем, поддержку из Файзабада мы в состоянии отсечь на дальних подступах.

– НУРы? – улыбнулся Муатани. – Я видел контейнеры на подвесках «Ми-8».

– Не только. Так, организовываем наблюдение. Разведку на местности проводить не имеет смысла, и так все видно как на ладони. Удивляюсь я Хатини, почему здесь не поставил пост?

– От кого?

– Хотя бы от конкурентов?

– У него нет конкурентов. Наркобизнес строго поделен, и этот район – район влияния Хатини, чужие сюда не сунутся, за это смерть.

– Ты смотри, как в хорошем колхозе, все распределено.

– В наркобизнесе и в Афганистане, майор, иначе нельзя. В противном случае, наркобароны друг друга перебьют.

– И кто следит за порядком в провинции?

– Глава провинции.

– Даже так?