Коридор между заборами (попытка пересечь чёрную полосу, идя вдоль неё)

И вправду мент, твою мать! Вот ведь непруха. Сашка испытал сильнейшее желание выматериться в голос, хотя надежда на иной исход умерла ещё несколько секунд назад. А точнее, она и не рождалась. Вместо неё в первый же миг родилась отвратительная уверенность — это прихват! Кажется, у древних язычников-славян ругань носила иной, сакральный смысл и служила, в частности, для отпугивания нечистой силы. Да, хорошо им было, а тут ругайся не ругайся… И неважно, откуда здесь взялась «серая опасность», надо что-то делать. Находчивость, где ты? Ау! Первой напрашивающейся реакцией было слинять и загаситься в дежурке. Мигом переодеться, сховать пушку и в дальнейшем максимально талантливо разыгрывать репризу «я не я и корова не моя». Тем более темно, лицо хрен разглядишь. Ему, во всяком случае, физиономия под козырьком кепи кажется лишь серым, чуть более светлым пятном. Но это ещё смыться надо. А если этот не один? Обычно-то они стаями ходят. Сашка изо всех сил заставлял себя перебирать варианты, но нежданный визитёр напротив просто его гипнотизировал, будь он неладен. Своей странной неподвижностью, непонятным тяжёлым молчанием. Возникло вдруг неправильное, какое-то беспомощно детское желание действительно положить пистолет, закрыть глаза и ни о чём не думать. Что, на психику давишь, сволочь? — Сашка попытался разозлиться. Но окончательно вывела его из ступора ярко вспыхнувшая перед мысленным взором картинка — он стоит и пялится, как дурак, а другие ребята в сером обошли его по-тихому и сейчас навалятся сзади…

Не раздумывая больше ни секунды, он нажал кнопку фонаря, который всё это время крепко держал в левой руке. На прошлом дежурстве он сам заменил батарейки и теперь надеялся, ослепив мента коротким световым залпом, раствориться в темноте. Эффект оказался потрясающим, вполне достойным ещё одной остановки внутреннего диалога.

Яркий сноп света в упор обрушился на стража порядка и словно сдул с него характерный узнаваемый силуэт. Чёткий абрис кепи, грубые линии негнущейся псевдокожаной форменки, шароварные брюки — всё исчезло.

Перед Сашкой тошнотворно колыхался под несуществующим ветром какой-то гнусно нерезкий, бесформенный балахон, отдалённо похожий на рясу с капюшоном, надетую на невидимое Ничто. Из-под «капюшона» на Сашку тяжело смотрела пустота. И уж она-то была очень даже резкой. И гипнотизирующей, глубокой, как океанская бездна. Общее впечатление было как от добротного кошмара. Даже не успев ничего подумать, он спазматически, так отбрасывают от себя отвратительное насекомое, швырнул в этот ужас фонарём.

Слабый, сопровождаемый хрустом то ли стекла, то ли пластика звук удара догнал его уже на бегу. Сердце снова ёкнуло, когда навстречу кинулись ещё две размытые тени. Получается, и в самом деле обошли, кто бы они ни были! Сжав зубы, Сашка бешено рванулся вперёд и сумел проскочить между ними в самый последний момент. Без роликов бы не успел, точно! Чувство наседающей на пятки опасности несло его вперёд как на крыльях. «Нет, ребята, такие повороты не для моей лошади!» — только и удалось подумать. Непонятно как, но Сашка знал, что с каждым шагом всё больше отрывается и едва не завопил по этому поводу что-то восторженно-ликующее. Что, взяли?! Шокирующая подмена вооружённых людей с отчётливыми намерениями очередной чертовщиной, конечно, ошеломляла, но и странным образом ободрила. Хотел врага — получи! Если выбирать, то, честное слово, лучше уж эти нереально жуткие твари. Не нужно мелко изворачиваться, прогибаться, как последнее чмо. Просто врубай инстинкт самосохранения на полную катушку и — вперёд! Смывайся, оторвись, обмани и напади! Надёжная первобытная тактика. Гаси гадов, как сумеешь, и никакой тебе лирики. О, эта сладкая свобода выбора тернистой тропы выживания. Рехнуться можно от счастья!

«Мангуст» уже лежал в ладони, и Сашка мимоходом этому подивился. Понятно, конечно, сам вместо кобуры оснасти сбрую особым подпружиненным захватом. Стоит надавить и рукоятку вниз и слегка от себя, и пушка как живая выпрыгивает наружу. Всё работало как часики, но не до такой же степени.

Так или иначе, стоило, пожалуй, умерить первый панический порыв, притормозить и попробовать завязать конкретный разговор с позиции силы. Разве только эти привидения окажутся пыле-влаго-удароустойчивыми. Вот тогда уж получится полный компресс! Кстати, запросто, вполне возможный вариант. Но об этом лучше было не думать, и Сашка старательно не думал. И без того страшно. Слишком уж сильной угрозой тянуло на него от этих отвратных, как тяжёлое похмелье, тварей. Тут и захочешь — не ошибёшься. Но куда они подевались? Не могли они так отстать. Это какая-то хитрость, не иначе. Только не паниковать!