Коридор в 1937-й год (СИ)

Костик захлопал ресницами, глядя на парня с недоумением.

– Я потом тебе все объясню!.. Можно ли выйти из дома не через крыльцо?

Мальчик, надо отдать ему должное, не растерялся и не испугался. А сразу понял, что что-то случилось из ряда вон выходящее, если им вдруг срочно надо покинуть этот дом. Он показал пальцем на кухонное окно, которое выходило на противоположную сторону.

– Уходим! Очень быстро уходим! – пытаясь нормализовать сбившееся от накатившего страха дыхание, выпалил Артем…

…Артем рванул к окну. Стал открывать щеколду на раме. Костик бегал за спиной, шуршал чем-то – парень не обращал внимания, не до того было.

Наконец окно – почти бесшумно – было открыто, и Артем первым стал выбираться на улицу. До земли – всего метр, не больше, так что Артем почти переступил одним шагом наружу, как небезызвестный дядя Степа.

Вылез, стал помогать Костику выбраться. Заметил в его руке тряпочный мешочек. Спрашивать, что там, даже в голову не пришло – мысли были заняты только тем, узнала ли его Углова в бабском наряде или нет. И вообще, откуда она здесь появилась? Следила за ним или это просто фатальная случайность?

Наконец они оказались на огороде. Вокруг из земли торчали сухие стебли картофеля, по какой-то причине еще не убранного. Костик попытался прикрыть за собой раму, как будто боялся того, что бабушка, когда вернется, будет ругаться: как это внук так безалаберно оставил незащищенный дом без присмотра.

Артем, схватив мальчика за руку, огляделся. Перед ними, в нескольких шагах был забор с густо разросшейся впереди крапивой. Единственный вариант: придется идти сквозь жгучую траву. Куда же еще, если там, у крыльца их может поджидать Углова?

Костик прошептал, как будто читая мысли Артема:

– Нам придется через забор, – он кивнул в сторону густой стены крапивы. – Там, недалеко, лес.

Артем кивнул и двинулся вперед. Главное, успеть. В лесу их найти будет труднее. С таким маленьким «следопытом», как Костик, они отыщут выход к железной дороге без труда.

И тут же оба вздрогнули. Окоченели, услышав резкое, сзади и чуть со стороны:

– Стоять! Руки поднять вверх!

Медленно, парень и мальчик обернулись. В нескольких шагах от них стояла энкэвэдэшница со вскинутым к плечу ружьем. Худенькая девушка в легкомысленном сарафанчике. Алая косынка на голове. Перекошенное от злобы лицо…

Совершать какое-то неразумное движение вперед, к забору, было бессмысленно. Дуло ружья устрашающе смотрело в сторону Костика и Артема…

Глава 44. Кошмар продолжается

Знаете, бывают такие странные, пугающие сны, когда всё кажется до боли реальным. И так хочется, чтобы приснившееся было неправдой. Хорошо, когда ты наконец просыпаешься и понимаешь: уф, слава Богу, мне просто всё привиделось. Так бывает… Но похоже, то, во что вляпался Артем, сном не называлось. Это был кошмар наяву, что-то бесконечное и страшное. Страшное до такой степени, что кровь внутри вен замирала, как будто неожиданно ударял сильный мороз и замораживал ее, заставляя остановиться…

Углова, под дулом своего ружья, привела их к вполне приличному деревянному дому, на двери которого висела косо прибитая табличка:.

«ДЕРЕВЕНСКИЙ СОВЕТ».

Ниже – буковками помельче:

«Коллективное хозяйство «Хлопотовка».

Рядом со зданием, на низенькой лавочке, сидел молодой парень в старой, повидавшей жизнь, гимнастерке, и читал газету

– Трофимов! – гаркнула ему Углова.

Тот от неожиданности выронил из рук печатную продукцию и вскочил.

– Быстро в город, в НКВД, к товарищу Бульдику. Пусть пришлют машину. С вооруженным сопровождающим.

– Понял!

– Что за ответ? Отвечай по форме!

«Вот ведь стерва!» – брезгливо подумал Артем.

– Есть, товарищ Углова! – Трофимов выпятил грудь вперед и приложил руку в салюте к летней милицейской фуражке.

– Ну, и видок у тебя! – буркнула энкэвэдэшница, недовольно взглянув на его сапоги, без сомнения измерившие ни одну засохшую пылевую канаву сапоги.

– Разрешите выполнять? – гаркнул тот.

– В дороге не останавливайся! Одна нога здесь – вторая уже там!..

Парнишка заскочил в сарай рядом с домом и через минуту вывел оттуда коня. Вскочил в седло. Лихо помчался по деревенской дороге, поднимая пыль.

Вскоре перестук копыт затих.

– Внутрь! – качнула одновременно головой и ружьем Углова, сосредоточившись взглядом на Артеме.

Муравьев повернул за плечи до сих пор выглядевшим испуганным Костика в сторону дома, легонько подтолкнул сзади. Почувствовал, как окаменели детские плечики.

Они поднялись по ступенькам…

В большой комнате было не прибрано. Везде валялись кипы бумаг, газеты, то там, то тут пылились грязные кружки, металлические миски. Стоял запах чего-то прокисшего. Сквозил дух пыльного, давно не прибираемого помещения.

У окна притулился стол, застеленный газетами. Вокруг него сгрудились разномастные табуретки.

Артем, оглядывая помещение, косился на Углову и пытался панически сообразить, что можно предпринять, чтобы сбежать отсюда. То есть не из дома, а вот от этой чокнутой. Голова не хотела работать в полную меру. Ничего здравого в мозгу не рождалось.