Коридоры истории. Книга 2

Ответить ни я, ни Алекс не успели — за окном раздались выстрелы.

— «Святые девяностые», — скривился Ричард.

Ушел он через полчаса, предварительно удостоверившись, что разборки прекратились и шальная пуля ему не грозит. Мы с напарником решили завтра весь день провести дома, а вечером, если ничего не произойдет, ехать на дачу — оставаться в городе мне не хотелось.

Как говорится, расскажи вселенной о своих планах. Утром нас разбудил дверной звонок. Зевая и потягиваясь, я выглянула в глазок. За дверью стояли двое громил. Местная мафия, похоже, заинтересовалась владелицей дореволюционного колечка.

Глава 3

История есть совокупность преступлений, безумств и несчастий, среди которых замечаются некоторые добродетели, некоторые счастливые времена, подобно тому, как среди дикой пустыни там и сям обнаруживаются человеческие поселения.

Вольтер

Никто не жил в прошлом, никому не придется жить в будущем; настоящее и есть форма жизни.

Артур Шопенгауэр

Громилы изъяснялись на ломаном русском с примесью народного матершинного.

Алекс, судя по выражению его лица, и половины сказанного не понимал. У меня с пониманием было намного проще. Гости настаивали на моей поездке к их непосредственному начальству. Отказ не принимался. Причем начальство ждало только меня. Напарник мог оставаться дома, что меня только обрадовало: не с его везением по домам новых русских разъезжать.

— Дайте хоть воды выпить, — вздохнула я, — только проснулись же.

Громилы переглянулись, хмыкнули, но мешать мне не стали.

Дважды стукнувшись о выступавшие углы, уронив пару кружек, я влила в себя воду, накинула на цветастую пижаму теплый халат и повернулась к нежеланным гостям.

— Я готова.

Меня смерили насмешливыми взглядами, посторонились, позволяя выйти, и потопали сзади. Что ж, остается надеяться, что Ричард вовремя получит сигнал маячка из уроненной кружки, а Алекс будет достаточно сообразительным и догадается выглянуть в окно, полюбоваться на авто местных гангстеров.

Усевшись в «бугатти», красный, как мне показалось, от колес и до стекол, я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

— Девка, ты не обнаглела? — раздался под боком насмешливый бас. — Спать собралась?

— Лизка, — не открывая глаз, лениво сообщила я. — Вашему начальству я нужна живой и здоровой. Иначе пристрелили бы на месте. Так что нет, не обнаглела.

Моя охрана загоготала, и машина тронулась с места.

Смотреть за окно смысла не было: что я там не видела? Дорогу запоминать? Если мне будет угрожать серьезная опасность, то вряд ли даже чистильщики спасут. А не будет — зачем себя нервировать? В общем, я попыталась отдохнуть. Не вышло. Эти бугаи всю дорогу громко травили пошлые и чернушные анекдоты, хвастались, кто кого завалил на разборках, и вообще мерились крутизной, так что пришлось просто сидеть с закрытыми глазами.

Наконец машина остановилась.

— Приехали, — раздался все тот же насмешливый бас у меня над ухом.

Пришлось открывать глаза и выходить во двор.

Бетон, камень, железо, стекло. Ни малейшего деревца, ни одной травинки. Как местные жители здесь еще с ума не сошли?

Огромный кирпичный дом в четыре этажа окружал такой же огромный бетонный забор высотой чуть ли не до крыши. Они б еще козырьки везде сделали, или галерею крытую соорудили, идиоты… Вот что значит нечистая совесть — живешь и боишься, что тебя в любой момент прихлопнут…

Поднявшись по бетонным ступенькам до железной двери, я подождала, пока бандиты впустят меня в роскошный холл, слепивший глаза золотыми и серебряными цветами, покорно поднялась по витой железной лестнице, вошла в обитую красными коврами и уставленную вычурной мебелью комнату.

— Босс, мы это, привели, — сообщил у меня за спиной громила.

Огромное черное кресло, стоявшее у дальней стены за таким же черным столом, нелепо смотревшимся в этих красных стенах, медленно развернулось. Мужчина средних лет, с аристократичным и усталым лицом, властно махнул рукой.

— Вон идите.

Бандюганов как ветром сдуло.

— Ну здравствуй, Лизка, — криво усмехнулся «большой начальник». — Давно не виделись, правда?

— Давненько, — именно его я увидеть была не готова, но, помня о порталах, которые вдруг стали доступны чуть ли не всем подряд, мало удивилась. — Здравствуй, Джим. Какими судьбами?

С Джимом Овернеем мы дружили со школы. Я и Сара. Мы, конечно, не были не разлей вода, но свободное время частенько проводили втроём, развлекались, как умели. Ну и работать в Академии, сразу после учебы, стали втроем. Первый год всё было идеально. А потом… Потом Джим отправился в командировку во Францию семнадцатого века. И больше не вернулся. Слухи… Разные слухи ходили… Кто твердил, что «чистильщики» предателя убрали, кто — что Джим всех обошёл и с новоприобретённым семейством наслаждается жизнью где-то на севере страны… Кто вообще многозначительно молчал. Слухи, конечно, ходили разные, только нам с Сарой было от этого не легче. Хотя со временем боль от утраты померкла. Но вот прямо сейчас мужчина сидел передо мной. Правда, «постарел» лет на двадцать, но даже от двери я видела, что это лишь искусно наложенный грим.