Корица, душица, шалфей

Впервые в жизни он пожалел, что так давно не общался с отцом. Все, что осталось в его памяти об этом человеке, – это мягкая беспомощная улыбка и запах сигарет. Мать называла его тряпкой и рохлей, раздражалась даже от одного упоминания его имени, постоянно твердила, что Антон ни за что на свете не должен быть на него похожим: «Мужик обязан быть сильным, запомни, сынок».

Он знал, что отец живет в комнате общежития, работает где-то на заводе, а для себя собирает модельки самолетов. Однажды давно, когда Антон был еще подростком, он пришел к нему в мастерскую, которую отец оборудовал в подвале общежития. Там, среди запаха дерева и клея, он увидел щуплого мужичка с очками на носу и с простым карандашом за ухом. Тот с увлечением что-то чертил на миллиметровой бумаге. А над его головой на тонких лесках болтались модельки самолетов. Тогда Антон оказался под впечатлением: отец налил ему чаю, который отдавал опилками, и очень долго рассказывал об истребителях Ла-5 и штурмовиках Ил-2, о советских летчиках и их подвигах во время войны с фашистами.

Когда пацан вышел из подвала, на пороге его встретили общежитские мальчишки.

– Ты чего, у этого сумасшедшего был? Говорят, его чай пить нельзя, он заговоренный, кто выпьет, тот сам самолетом станет. А его модельки под потолком – это заколдованные любители порченого чая, – дружно заржали подростки.

– Да я только документы из конторы передал, – соврал Антон. Ему стало стыдно за отца, которого никчемным мечтателем считает не только мать, но и соседские сорванцы. После этого случая Антон забыл дорогу к серой многоэтажке общежития.

И вот теперь, когда жизнь поставила перед ним нестандартную задачу, ему захотелось повидать отца.

За двенадцать лет, что он не был в этом районе города, ничего не изменилось. Бетонная серая громада общежития нависала над пыльной улицей. На веревке у входа сушилось чье-то сероватое белье, поодаль мужички сидели на скамейке и пили пиво.

– Пацан, к кому приехал? – крикнул один из них, когда Антон вышел из машины.

– К Осипову Сергею, не знаете, он дома? – спросил молодой мужчина.

– А, Петрович, что ли? Он у себя в подвале. От нас привет передавай, – крикнул мужичок в майке и домашних тапках.

Объяснить себе, почему ему понадобился разговор с отцом, с которым Антон не виделся так долго, он не мог. Но был уверен, что именно этот человек, всегда такой беспомощный в материальных вопросах, поможет с проблемой морального толка. До сих пор перед глазами молодого мужчины стоял взгляд отца, который с одним чемоданчиком уходил из дома. Он улыбался грустно и как-то по-буддийски, когда мать истерически заламывала руки и уже привычно кричала: «Тряпка!» Тогда маленький Антон решил, что никогда не позволит женщине такое себе сказать, и приложил для этого максимум усилий. Теперь никому и в голову не приходило обвинять его в мягкотелости: для всех он был ловкий бизнесмен, которому не стоит класть палец в рот, иначе откусит по локоть. Но в глубине души Антон оставался мальчиком, уверенным в том, что его странный отец знает какой-то вселенский секрет, который позволяет ему оставаться безмятежным и довольным жизнью в подвале общежития.

В хаосе деревянных рам, верстаков и чертежей молодой мужчина не сразу заметил отца. Он словно стал еще меньше с их последней встречи – совсем высох. Но за ухом у него все так же торчал карандаш.

– Папа, привет, это я, – проговорил Антон, когда отец повернулся к нему лицом.

– Сынок! Я тебя и не узнал – совсем мужиком стал. – Отец пошел ему навстречу, сбив по дороге какой-то диковинный пропеллер. Он протянул ему руку, широко улыбаясь. Антон почувствовал его жесткую, но теплую ладонь и невольно улыбнулся в ответ.

– Что-то ты давно не заглядывал, – подслеповато щурясь, сказал отец.

– Не то слово, пап, я тебя больше десяти лет не видел, – ответил Антон. И тут какая-то обида резко кольнула его в грудь. – А сам-то ты почему пропал? Ни разу не звонил, даже с днем рождения меня ни разу не поздравил.

– Так я это, думал, не хочешь ты со мной общаться.

– Всякое бывало. Иногда тебя не хватало.

– Ну, ты это, прости, если что, – ответил отец. – Чай будешь?

– Может, выйдем из подвала, прогуляемся, а то ты бледный какой-то, – предложил Антон.

– Не хочу, сынок. Мне и тут хорошо. Я со своими самолетами совсем с людьми разучился общаться. Как мама, не болеет?

– Она здорова.

– Знаешь, когда мы с ней разводились, я думал о том, что наш брак ничего путевого не принес ни мне, ни ей. Только ты у нас хорошим получился, – подслеповато заулыбался он. – Я, когда ее встретил, почувствовал было, что жизнь наполняется новыми красками, все меняется, но туман рассеялся очень быстро.

– Когда ты без работы остался и мы на мамину зарплату год жили? – не удержался Антон. Он понял, что было глупо ехать на другой конец города и разговаривать с человеком, который не сумел принять правильных решений в своей жизни.