Корица, душица, шалфей

Антон молчал. После аварии он стал чуть иначе смотреть на вещи. Все в этом мире теперь казалось ему несущественным. Он сам не мог себе ответить на вопрос: а что же для него самое важное?

– Ты думала, я буду от тебя это скрывать? Просто не знал, как сказать, поэтому не появлялся, собирался с силами, – ответил Антон.

– Я тоже думала. Знаешь, у меня каникулы через неделю заканчиваются, мне в университет уезжать пора. Наверное, это к лучшему. Я не смогу с тобой общаться, извини.

Алина замолчала, ни слова не сказал и Антон. В палату зашла Антонина Петровна:

– Как тут ваши дела?

– Да вот, я уже ухожу, – засобиралась Алина и только сейчас вспомнила, что пришла не с пустыми руками. – Я тут тебе шоколадку принесла. – Она начала рыться в сумке.

– Спасибо, Алина, ты очень хорошая девушка, – улыбнулся Антон, и чувства к ней нахлынули вновь.

– А, вот она. – Алина положила на тумбочку плитку. – Антонина Петровна, было очень приятно с вами познакомиться, до свидания.

– До свидания, Алина. – Мать Антона улыбнулась.

– Какая приятная особа, – вдруг похвалила она посетительницу, когда та вышла из палаты.

– Что-то на тебя это не похоже, чтобы ты хвалила моих знакомых девушек, – с сомнением посмотрел на мать парень.

– А вот эта показалась мне хорошей. У вас что-то серьезное? – спросила она.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – ответил сын. Еще дней десять назад он был уверен, что серьезней некуда, неделю назад, после встречи с отцом, он решил, что жениться ему не стоит, и вот теперь, когда он вновь увидел Алину, чувства всколыхнулись, и твердые намерения пошатнулись.

– Смотри сам, сынок, но видно, что девушка положительная. – Мать протянула руку к сумке и начала складывать в нее грязные контейнеры из-под еды, испачканные полотенца и другую мелочевку.

9.

Отношения матери и дочери в эту последнюю неделю перед отъездом Алины в университет были натянутыми, но постепенно теплота вернулась в их дом. Полина сумела найти нужную нотку в общении, а Алина оказалась умной девочкой и убедила себя смотреть на вещи трезво: мать знала Антона до того, как сама Алина начала испытывать к нему какие-то чувства, никто из них троих не мог предвидеть такой ситуации, а значит, стоит успокоиться и жить дальше. Судьба подкинула им испытание, следовало выйти из него достойно.

– Мама, скажи, ты будешь продолжать работать с фирмой Антона? – как-то вечером за чаем спросила Алина.

– Если он сам не поменяет бухгалтера, я думаю, мне придется, – спокойно сказала Полина.

– Обещай мне, что ты при первой же возможности прекратишь с ним дела.

– Алиночка, неужели ты думаешь, что я сама этого не хочу? – ответила мать.

Вдруг их разговор прервал телефонный звонок. Трубка пищала у Алины в кармане шорт. Она вытащила ее и с тревогой подняла глаза на Полину:

– Это Антон.

– Ну что же, поговори с ним, это правильно. Может быть, даже не по телефону. – Полина убрала свою чашку в раковину и вышла из кухни, давая дочери возможность пообщаться с парнем.

Спустя пять минут Алина зашла в комнату к матери с румянцем на всю щеку, глаза девушки лихорадочно блестели.

– Мама, он сказал, что едет сюда, он сказал, что мы должны поговорить все втроем, он сказал, что любит меня. Мама, что же делать?

– Успокойся. Прислушайся к себе и реши, чего ты действительно хочешь, и только исходя из этого принимай решение, не делай ничего такого, о чем будешь жалеть.

– Я запуталась, я не знаю, чего хочу, – растерянно произнесла Алина и сжала свои виски, а потом крикнула:

– Не хочу, чтобы он здесь появлялся, не желаю его видеть, пусть уйдет. Я ему об этом сказала, а он все равно твердил, что приедет. Мама, ну зачем?! Что за наглость?

– Он так привык решать вопросы, это его стиль.

– Что делать? – Алина заметалась по комнате.

– Сесть и успокоиться. Скажи мне, что ты хочешь, и я смогу правильно с ним поговорить. – Полина потянула дочь за руку и почти насильно усадила ее на диван.

– Ты вся дрожишь, так нельзя. Ничего страшного не произошло, все уже позади. Все точки над «i» расставлены, все хорошо. – Мать обняла дочь за плечи и говорила, качаясь, словно убаюкивая Алину.

Раздался звонок в дверь. Полина встала и пошла открывать, Алина осталась на диване, вжавшись в него маленьким комочком. Вечерело, в комнате стоял полумрак, который хозяйка дома не стала нарушать, когда пригласила Антона войти. Жестом она указала ему на кресло, сама же села рядом с дочерью. Повисла секундная пауза, которую Полина нарушила первой. В летнем полумраке ее голос звучал так, словно упирался в вату.

– Дети, вы должны понять, что ситуация, в которой мы с вами оказались, слишком щепетильна. Чтобы выйти из нее достойно, каждому нужно очень хорошо подумать. – Полина намеренно начала со слова «дети», чтобы Антон понял, что она уже не считает его своим любовником, а лишь запутавшимся ребенком.

Антон сидел в кресле не как обычно, свободно закинув ногу на ногу, а напряженно, с очень прямой спиной – то ли травма мешала, то ли внутренняя предельная собранность не давала расслабиться.