Корм

— Глупый, глупый мальчишка, как я боюсь за тебя, когда читаю твои репортажи.

— Я тоже рад вас видеть, Эмили. Как дела?

У Шона обниматься получается гораздо лучше. Он вообще из тех, кто, попадись им на пути какая-нибудь жуткая темная дыра, мигом сунет туда руку.

— Куча дел, как всегда. Кобылы жеребились, и пришлось побегать, но, слава богу, почти все позади. В этом году потеряла двоих, но ни одна не ожила, благо помощники были под боком.

Эмили отпустила брата и, все еще улыбаясь, протянула мне руку. На этот раз никаких объятий. Я пожала ее и кивнула. Улыбка миссис Райман стала еще шире.

— Джорджия, как же я благодарна тебе за освещение кампании мужа.

— Ну, не я одна этим занимаюсь. За сенатором неотрывно наблюдает куча репортеров. Многие уверены, что сегодня вечером Республиканская партия выберет его.

Политические журналисты почувствовали, что дело пахнет Белым домом, и теперь их тянуло к Райману, словно акул на запах крови, — а вдруг что-нибудь удастся ухватить? Баффи половину своего рабочего времени отключала камеры и микрофоны, установленные сайтами конкурентов. А в оставшиеся часы писала крутое порно про помощников сенатора и зависала с Чаком Вонгом. Поэтому тот почти безвылазно торчал в нашем грузовике. Слегка неловко, но Баффи виднее.

— Да, но ты единственная пишешь именно про него, а не про те занимательные штуковины, которые вылезают на поверхность благодаря кампании, и не про вымышленные романы его помощников, — усмехнулась Эмили. — Я знаю, твоим статьям можно доверять. Для нас с девочками они много значат. А после сегодняшнего станут значить еще больше.

— Для меня это честь.

— А что вы имеете в виду под этим «еще больше»? — встрял Шон. — Джордж, ты вдруг научилась писать? Было бы круто. Я же не могу вечно тебя содержать.

— Прости, Шон, но дело не в писательском таланте твоей сестры, — покачала головой Эмили. — Дело в самой кампании.

— Понимаю. — Я оглянулась на брата. — Как только его номинируют (если это случится), все завертится всерьез. Пока были, можно сказать, цветочки.

После внутрипартийных выборов начнется настоящая борьба: постоянные дебаты, сделки и переговоры ночи напролет. Так что миссис Райман вообще вряд ли увидит мужа до инаугурации. Если, конечно, весь труд не пропадет напрасно и он действительно станет президентом.

— Именно так, — чуточку устало подтвердила женщина. — Ему повезло, что я его люблю.

— Эмили, слыша подобные высказывания, я жалею о журналистской этике и своих принципах. — Это было предупреждение, но в вежливой форме. — Вы недовольны мужем? Для политиков по обе стороны баррикады такие заявления — просто манна небесная.

— Советуешь вести себя осторожнее? — после недолгого раздумья уточнила женщина.

— Лишь напоминаю о том, что вам и самой хорошо известно. — Я улыбнулась и решила сменить тему на более приятную. — А дочки к вам присоединятся? Мы ведь так и не познакомились.

— На этот глупый съезд они не приедут. Ребекка готовится к поступлению в колледж, а Джинни и Эмбер мне не хотелось отрывать от новорожденных жеребят и тащить сюда, на растерзание толпе журналистов и фотографов. Я бы и сама не приехала без особой нужды.

— Ясно.

На съезде партии у жены кандидата простая задача: нарядись в элегантное платье, а потом стой и улыбайся; сунут под нос микрофон — постарайся сказать что-нибудь остроумное. Не очень-то много времени остается на семейную жизнь, да и детей трудно защитить от репортеров, которые спят и видят, как бы откопать какую-нибудь скандальную историю. На подобном мероприятии все на виду у прессы. Эмили поступила совершенно правильно.

— Не возражаете, если я чуть позже возьму у вас интервью? Обещаю не спрашивать о лошадях, если вы, в свою очередь, пообещаете ничем в меня не кидаться.

— Бог мой, а Питер не шутил: в тебе действительно вдруг проснулось милосердие.

— Просто приберегает свое коварство для интервью с Тейтом, — пояснил Шон.

— Тейт согласился на интервью? Питер говорил, он с самого предварительного голосования тебе отказывал.

— И именно поэтому согласился сейчас, — немного раздраженно ответила я. — Раньше мог себе такое позволить. Ну что бы я возразила? «Губернатор Тейт очень занят — пытается победить на выборах, и у него совершенно нет времени дать интервью женщине, которая официально поддерживает его ближайшего соперника»? Не очень убедительное обвинение. А теперь на съезде он дает интервью всем, и, если откажет мне, это будет уже цензура.

Эмили окинула меня долгим оценивающим взглядом, а потом улыбнулась:

— Да, Джорджия Мейсон, думаю, ты загнала беднягу в угол.

— Нет, мэм, просто применила обычную журналистскую тактику. А в угол он загнал себя сам.