Кормилец

Вещи были собраны в пакет (оставалось только захватить из сарая лопату), Сережа был одет и обут, но вместо того чтобы открыть дверь и шагнуть за порог, Игорь сел на пуф рядом с сыном. Предстоял не поход в магазин и не поездка к морю. От волнения его мелко трясло. Он полез в карман, достал пузырек с «Элавилом» и бросил две таблетки в рот. Для более-менее взвешенного состояния этого, конечно, было мало. В борсетке лежали две ампулы «Фентанила», но Игорь сомневался, что сможет после инъекции вести автомобиль.

В голове тикала секундная стрелка. Если Марина застанет их у входа – он никуда не поедет, если под Деревом счастья он окажется позже полуночи – ничего не выйдет. И все же он медлил. Хотелось напоследок что-то сделать или сказать. Попросить прощения у сына? Рано. Прочитать молитву? Если бы он знал хоть одну. Игорь закрыл глаза и обхватил лицо ладонями.

– Ты все делаешь правильно, – сказал он себе. – И ты окончательно убедишься в этом, когда вернешься.

Прозвучало бодро, но особой решительности не придало. Казалось, что он покидает свое жилище навсегда. Игорь провел ладонью по стене. Коснулся зеркала, сжал мягкую спинку кресла. Как вытягиваемый из раковины рак-отшельник, он цеплялся за все, что попадалось под руку. Но обстоятельства были сильнее. И в конце концов, как будто признав собственную беспомощность, он бросил ключи от дома на тумбочку, крепко взял сына за руку, вышел наружу и захлопнул дверь.

2

Небо заволокло тучами. Тускло горели фонари. Из-за гололеда светофоры отключили, и мерцающие желтые огни отражались в черном асфальте. По прогнозам синоптиков, ночью должен был пойти снег.

На перекрестке Мира и Тургенева машин не было. Горел красный. Игорь встал в правый ряд и включил поворотник. Последний раз направо он сворачивал здесь давно. Когда ездил на отцовской «шестерке».

Как сейчас выглядит этот дом? Хотя правильнее будет сказать «место» – филиал компании, головной офис которой расположен в лесу на Кавказе. С нынешними темпами застройки там почти наверняка стоит многоэтажка, облицованная керамогранитом, с магазинами на первом этаже. Он зайдет в один из них. Продуктовый. Купит водки с чебуреками. Да-да. С чебуреками. Он никогда не встречал чебуреков на прилавках супермаркетов, но в этот раз они там точно будут. И спросит у кассирши, в какой подсобке живут привидения.

Хотя с другой стороны – дому далеко за сто. Должно быть, памятник архитектуры. Может, и не снесли. Стоит же на Кирова старая церковь без крыши и с заколоченными окнами. Обнесли забором, чтобы дети и бродяги не лазили, – и все. Он представил сгнившую лестницу, уводящую в ночное небо, хруст битого шифера от провалившейся кровли под ногами и ветки, растущие из пола. А еще там будут десятки, а может и сотни объявлений «ПРОПАЛИ ДЕТИ», криво прилепленные к облупленной штукатурке, упавшим балкам перекрытия и гнилым дверям.

Отыскать в зловещих развалинах воскресшего мертвеца и взять его в попутчики. Отличный план. Но ты едешь не в ту сторону. На Дзержинского сворачивай налево. Оттуда до работы минут десять, не больше. Пижамы вам выдадут. И если поторопитесь, успеете на ужин.

3

Две недели, пропущенные когда-то в автошколе из-за гриппа, эхом напоминали о себе каждый раз, когда Марина сдавала задом. К подъезду перед домом она смогла въехать только с четвертого раза. Видела бы эти пируэты сегодняшняя пассажирка – толстая тетка из категории «как бы чего не случилось», и ее саму пришлось бы лечить от инсульта.

Ключей в сумке не оказалось, и Марина вслух выругала себя за то, что до сих пор не сделала дубликат. Нажала на кнопку и прислушалась, как в доме запиликал звонок. Изо рта шел пар. Синоптики не врали – дело шло к снегу.

Свет горел только в окне прихожей. Игорь мог смотреть телевизор в темноте, но мерцания в гостиной она не заметила. Может быть, лег спать? Тогда дело дрянь. Не добудишься, хоть из пушек пали.

Марина нажала на кнопку еще дважды. Наклонилась и посмотрела в щель между стеной и калиткой. Машины во дворе не было видно. Как не было видно и язычка замка. Марина опустила ручку и вошла во двор. Игорь всегда запирал калитку, чтобы дети не выбежали на улицу. Как оказалось – очень неэффективная мера.

На пороге перед входной дверью, которая тоже оказалась незапертой, лежала облепленная грязью кроссовка небольшого размера – женского или детского. Марина подняла ее и поднесла к глазам. Шнурки были перерезаны. На одном из концов болтался крупный, забитый грязью узел. Марина дважды стукнула находкой о порог, отбивая подсохшую грязь, и вдруг увидела знакомую сеточку на носке.

«Это просто какое-то дурацкое совпадение. На свете существует миллионы синих кроссовок «Рибок» тридцать восьмого размера с сеточками на носках», – подумала она.

– Игорь! – позвала Марина мужа, шагнув через порог.

Машины не было, но на тумбочке в прихожей лежали два комплекта ключей от дома: Игорев брелок – коричневая полоска замши с надписью «WELCOME HOME», и ее позолоченное колечко, исчезнувшее чуть меньше недели назад.

Не разуваясь, Марина направилась наверх, в комнату Сережи.