Корни. Часть I

Утром Оморо снова разбудил Кунту и сказал: «У тебя появился брат». Протирая глаза, Кунта подумал, что произошло нечто особенное, потому что его обычно суровый отец был доволен. Днем Ньо Бото позвала Кунту к Бинте. Она бежала и держала на коленях младенца. Кунта некоторое время внимательно смотрел на маленькое сморщенное черное существо, потом перевел взгляд на уставшую Бинту и заметил, что её большой живот неожиданно исчез. Кунта молча вышел из хижины и, вместо того, чтобы продолжить игру с друзьями, пошел к хижине отца и, усевшись, долго размышлял по поводу увиденного. Кунта оставался в хижине Оморо целых семь дней. Он уже начал думать, что больше не нужен матери, когда вечером восьмого дня отец позвал его к хижине Бинты и объявил ему и другим собравшимся жителям деревни Джуффур, что новорождённого назвали Ламин.

В эту ночь Кунта спокойно спал в собственной постели рядом с матерью и своим братом. Через несколько дней, когда Бинта оправилась, она стала уходить вместе с ребенком в хижину бабушки Йейсы. Глядя на озабоченные лица Бинты и Оморо, Кунта понимал, что бабушка Йейса была очень больна. А еще через несколько дней, когда Кунта с другими детьми своего кафо собирали созревшие наконец-то плоды манго, он услышал громкий плач со стороны бабушкиной хижины. По телу пробежал холод, и Кунта услышал, как к плачу матери присоединились голоса других женщин.

Кунта бросился к бабушкиной хижине. Там он увидел озабоченного отца и горько плачущую Ньо Бото. Через несколько мгновений зазвучал барабан, и джалиба громко рассказал о добрых делах бабушки Йейсы, которые она совершила за свою долгую жизнь в деревне Джуффур. Онемев от потрясения, Кунта смотрел, как по обычаю молодые незамужние женщины деревни выбивали из земли пыль широкими опахалами, сплетенными из травы.

Когда Бинта, Ньо Бото и еще две плачущие женщины вошли в хижину, люди у входа стали на колени и склонили головы. Кунта неожиданно расплакался от страха и печали. Вскоре пришли мужчины, они принесли большое свежеспиленное и расколотое пополам бревно и положили его перед хижиной.

Кунта смотрел, как женщины вынесли тело бабушки, обёрнутое с головы до ног белым покрывалом и положили его на плоскую поверхность бревна. Сквозь слёзы Кунта видел плакальщиц, которые семь раз обошли вокруг Йейсы, распевая молитвы, а деревенский алим причитал, что теперь она отправлялась в путешествие, чтобы вечно прибывать у Аллаха вместе со своими предками. Чтобы дать ей сил для путешествия, молодые незамужние женщины обложили тело рогами, наполненными свежим пеплом.

После того, как большинство скорбящих ушло, Ньо Бото и другие старые женщины расположились на полу неподалеку от тела, и продолжали плакать и стенать, обхватив руками головы. Вскоре молодые женщины принесли самые большие листья, чтобы накрыть головы скорбящих женщин от дождя. И пока скорбели старые женщины, барабаны разносили далеко в ночь рассказ о бабушке Йейсе.

Туманным утром, по законам предков, только мужчины деревни Джуффур — те, кто мог ходить — пошли к месту захоронения, недалеко от деревни, куда в обычное время никто не смел ходить из-за благоговейного страха перед духами предков. За мужчинами, несшими бревно с телом бабушки Йейсы, шел Оморо, неся на руках Ламина и ведя за руку Кунту, который был слишком напуган и даже не плакал. За ними следовали остальные мужчины деревни. Окоченевшее тело опустили в свежевырытую яму и накрыли плетеным ковриком. Затем положили ветки колючего кустарника, чтобы тело не раскопали гиены; остальное пространство ямы было плотно заложено камнями и засыпано землёй.

В течение нескольких дней после этого Кунта почти не ел, не спал и не гулял с другими детьми. Он был так подавлен, что Оморо как-то вечером взял сына в свою хижину и рассказал ему кое о чем, что его успокоило.

Оморо говорил, что в каждой деревне живут три группы людей. Первые — те, что ходят, едят, спят и работают. Вторые- предки, к которым присоединилась бабушка Йейса.

— А третьи? Кто они? — спросил Кунта.

— Третьи — те, кто ещё не родился, — отвечал Оморо.

Глава 7

Дожди прекратились, и воздух наполнился запахом цветов и плодов. По утрам эхо вновь разносило звуки толкущих зерно ступок. Мужчины ходили на охоту и приносили жирных антилоп.

С каждым днем пищи становилось всё больше и больше, и в деревне Джуффур снова потекла нормальная жизнь. Мужчины стали бодрее ходить на свои участки и с гордостью осматривали созревшие посевы. Вода в реке спадала, и женщины смогли теперь ежедневно плавать в лодках на свои рисовые наделы. Деревня наполнилась криками и смехом детей, которые вновь вернулись к своим играм после голодного сезона. Они ловили жуков-скоробеев и устраивали бега.