Корни Гедониста (СИ)

Стол Короля терялся за изменчивым золотистым сиянием свеч, но Трандуил — скорее сердцем, чем взглядом — угадывал за ним статную фигуру отца, его широкие плечи, загорелое обветренное лицо с крупными и благородными чертами. Трандуил, пока еще по-юношески тонкий, нескладный, не был похож на величественного Орофера — и впервые Трандуил устыдился этой несхожести. Ему мнилось, что отец, взглянув на него, сочтет сына чересчур изнеженным, чересчур слабым; Орофер, король-воин, всю свою жизнь проводивший в походах и сражениях среди суровых воинов, не полюбит такого сына… Никогда доселе Трандуил не терзался подобными тревогами — наследный принц, прекрасный золотоволосый юноша, всеобщий любимец, он не считал себя ни слабым, ни изнеженным. Но теперь, когда весь дворец будто бы ожил и наполнился иным светом — а вместе с ним и душа Трандуила осветилась совсем по-иному — радость долгожданной встречи с отцом вдруг сменилась растерянностью.

Было уже за полночь, когда эльфы, утомленные празднеством и своим ликованием, начали покидать трапезную. Трандуил тоже незаметно вышел — и после долго бродил по переходам дворца, прислушиваясь к затихающему гомону и песням. Сегодня весь дворец, казалось, захмелел. Трандуил и сам чувствовал себя так, точно осушил бутыль доброго вина — голова у него кружилась, лицо горело, он едва держался на ногах, хотя и не выпил ни капли. Он знал, что не уснет этой ночью, но всё равно решил отправиться в постель. Чувство, столь неожиданное (и вместе с тем — столь долгожданное), что обрушилось сегодня на юного принца, еще только вступающего в пору своей молодости, было слишком сильным, слишком пьянящим, чтобы Трандуил смог принять его сразу. Он неторопливо шел по темным коридорам дворца, пробираясь в свою спальню, но его сердце колотилось так, словно он бежал со всех ног. Во дворце гасли огни. Тишина приходила на смену радостным песням — но не оцепенелая тишина опустевшего дома, как раньше, а теплая и живая, в которой слышалось то спокойное дыхание спящего, то шепот, то звуки поцелуев.

Осторожно ступая Трандуил двинулся мимо королевской опочивальни — он не хотел тревожить сон отца, уставшего после долгого похода. Но когда Трандуил поравнялся с дверями опочивальни, он услышал приглушенные голоса — отца и короля Амдира. Двери были прикрыты не плотно. Затаив дыхание Трандуил приблизился к дверям и заглянул в щель.

Амдир помогал Ороферу снять доспех. Привычными движениями он расстегивал ремешки, удерживающие панцирь, — Трандуил множество раз наблюдал за тем, как оруженосцы снимают броню со своих господ, но сейчас это простое действо отчего-то заворожило и взволновало юного принца. Трандуилу подумалось, как счастлив был бы он сам, если бы отец позволил ему сделать это; как бережно и почтительно он освободил бы короля от тяжелого доспеха, а после, опустившись на колени… Трандуил и сам не знал, что сделал бы после. У него кружилась голова, слабели ноги, и сердце билось так гулко, что казалось, его стук разносится по всему дворцу…

А между тем Амдир помог Ороферу снять подкольчужник, и оба короля сели у огня, стягивая с ног сапоги.

— …Лишь одно меня печалит, — произнес Орофер, продолжая начатый разговор. — Отчего Трандуил не приветствовал меня? И на пиру его место рядом со мной пустовало. Боюсь, мой сын отвык от меня. Я слишком долго был в походе…

Амдир подался вперед и положил ладонь на руку Орофера.

— Твой сын больше не дитя, мой друг, — сказал он. — Он становится старше. Он больше не будет залезать тебе на колени и взахлеб рассказывать, какую страшную гусеницу сегодня увидел, когда играл в прятки с другими ребятишками. Иные игры занимают теперь твоего Трандуила. Возможно, он уже познал любовь, как мой Амрот…

— Молчи, Амдир! Мысль о том, что сердце моего сына принадлежит не мне, горше яда! — воскликнул Орофер с наигранным отчаянием и рассмеялся — но Трандуила, притаившегося у дверей, вдруг охватила радость настолько огромная, что у него на миг перехватило дыхание. — Ты прав, друг мой Амдир, — продолжал король Орофер. — Мои тревоги напрасны. Трандуил стал юношей… прекрасным юношей, должен признать.

— Он напомнил мне тебя в юности, — улыбнулся Амдир. — Когда я увидел его сегодня, то словно вернулся в далекие годы нашей молодости. Помнишь ли ты их, мой друг? Каким дивным тогда был мир и как упоительна — наша любовь?

Орофер мягко потянул Амдира к себе, и тот привычно опустился на ковер у его ног.

— Я полагаю, мой прекрасный, наша любовь упоительна и сейчас, — сказал Орофер — в отблесках пламени ласково блеснули его глаза. Орофер опустил голову, Амдир приподнялся ему навстречу, и они подарили друг другу долгий, спокойный поцелуй.