Корни и побеги (Изгой). Роман. Книга 1

- Но там же русские! – сдавленно воскликнул он.

Гевисман медленно отпустил его руку, снова откинулся на спинку стула. Ему можно и расслабиться, основное – сказано.

- Я знаю, - спокойно проговорил он. – Я бы и сам пошёл, но меня не выпустят, - слукавил тут же, - а вас, с моим ручательством, - да. – Начал горячо убеждать: - Поймите, другого выхода для нас нет. Всё, что я знал, я уже выложил янки, но этого, возможно, хватит только на свободу, да и то не на скорую, да на чёрный хлеб с крупной солью. Мне этого мало! – Пообещал: - Да и вы не останетесь внакладе. Выбравшись отсюда, я вытащу и вас.

«Ой, ли!» Вилли опять вспомнил мину в ящике с боеприпасами и заминированный бункер. Картотека в руках Гевисмана – это верная смерть. Что делать? Удав верно рассчитал все дохлые возможности зайца: ему только одна дорога – в пасть удава.

- Вас будут прикрывать парни из морской пехоты, - продолжал уговаривать Гевисман.

«Вот это ручательство» - решил Вилли.

- Жалко, конечно, что это не немцы, - посетовал Гевисман, - но на это американцы никак не согласны, боятся осложнений с русскими. Возможно, и не особенно многого ждут от картотеки, а зря! Там много найдётся занимательного для их разведки против русских.

Он помолчал, что-то обдумывая, и тихо добавил:

- И для вас, Вилли, тоже.

- Я знаю, - ответил тот, давно не сомневавшийся в том, что в картотеке есть материалы и на него.

- Вы видели своё досье? – удивился Гевисман.

- Нет, просто догадываюсь, - невольно успокоил он шефа. – Но не думаю, что там есть что-либо, чего я не знаю о себе.

Гевисман широко осклабился, расширив щёки в складки и растянув тонкие губы.

- Вы ошибаетесь!

Слегка помедлил и резко бросил, как выстрелил:

- Вы не знаете, например, что вы – русский.

Вилли даже шатнуло. Он медленно поднялся на ватные ноги, оперся о стол ладонями, боясь упасть, исподлобья смерил взглядом ненавистное лицо, сказал зло:

- Всяким шуткам есть предел, господин Гевисман!

Тот мгновенно стёр деланную улыбку, как будто её и не было, и надменно прошипел:

- Я никогда не шучу, господин Кремер.

Он рассчитывал, что своим открытием заставит Вилли добывать картотеку, чего бы тому ни стоило, чтобы избавиться от досье, в котором запечатлено чёрное пятно его биографии. Вилли обмяк, сел.

- Расскажите, - попросил разбито, - если можно, подробно.

Определив, что помощник морально сломлен, Гевисман спокойным деловым тоном поведал:

- Вас взяли малышом у русской четы, уличённой в шпионаже. Их расстреляли, а вас оставили платить по долгам. Мы не признаём тезиса, что дети не отвечают за грехи родителей. Должны отвечать и расплачиваться. Остался последний взнос, и вы его сделаете.

Это была уже угроза.

- Я всё сделаю, - горячо согласился Вилли, - но только возьмите свои слова обратно. Я умоляю вас! Это неправда! Скажите, что это неправда! – умолял он палача.

Тот брезгливо скривился:

- Успокойтесь. В конце концов, какая вам разница, кто вы? – ему-то, точно, не было разницы. – Что, от этого мир рухнет? Что вы русский, знаем только мы вдвоём, пока картотека не попала в чужие руки. В ваших силах и желании этого не допустить. Оставьте же свои эмоции при себе. Подумаешь – русский, немец! – Может быть, для него и впрямь не было разницы. – Для меня речь идёт о большем – о жизни.

Он вскочил со стула.

- Если эта проклятая картотека не окажется у меня в руках, мне ничего не останется, как только покончить счёты с жизнью.

«И я бы тебе, ой, как помог!» - подумал Вилли.

- Прозябать в лагерях, потеть от страха в судах, а потом вкалывать где-нибудь в толпе милых сограждан? Нет, это не по мне! – отказывался Гевисман от того, что делали тысячи таких же, как он, немцев.

Вилли спросил, уже смиряясь с новым для него положением:

- А если я не вернусь? Мало ли что! Это ведь не просто прогулка, - там русские.

Гевисман медленно ответил:

- На этот случай у меня есть ампула в уголке воротника. Быстро и безболезненно. Проверено на русских.

Он тут же согнал с лица сетку морщин, прорезавшихся при упоминании о смерти, уверенно произнёс:

- Я верю, всё будет «о-кей!» Выпьем за успех?

Вилли покачал головой:

- Я, пожалуй, пойду. Мне надо прийти в себя.

- Не удерживаю, - согласился удав. – Спокойной ночи.

- 9 –

Когда Вилли вышел, сержант приоткрыл глаза, посмотрел и тут же снова закрыл их, не меняя позы.