Корни огня

— И сподобились так: обложили флажками стаю, начали облаву. Не стрелами и не копьями били — сетью, точно рыбин, тащили. Одну стаю протралили, другую, третью. Матерых зверей изловили, таких, что и глянуть страшно. Вот только убивать их не стали — надели им на шею коровье било, ну, что-то вроде колокольчика, да с улюлюканьем и отпустили восвояси. Волки и помчали, звеня на всю округу, обратно в семью. И вот, хошь верь, хошь не верь, а как-то сами собой бирюки из тех лесов ушли, даже и след простыл. Такая вот история.

— То есть, ты хочешь использовать Нурта как волка с колокольчиком?

— Правильно мыслишь, психолог! Не будь абарец отпетым волком, он бы, пожалуй, решил тихо скрыться, начать спокойное прибыльное дело вроде разбоя на большой дороге и жил бы себе, жил, покуда не помер. Однако наш волчина опозоренный не таков. Он все равно попрется к своим, потому шо так велит ему долг, и, не страшась немедленной расправы, расскажет, шо их провели, а истинные драконы — здесь, буквально в наших рядах.

— Ты думаешь, это подействует?

— Ну, так, шоб очень — так не очень. — Сергей поглядел в сторону лесной чащи, где скрылся абарец, и поскреб пятерней затылок. — Но если ему все же удастся посеять сумятицу в мозгах этих боевых механизмов, для нас это будет очень кстати, потому как иначе они, даже не вспотев, перемелют в труху европейское воинство. И если при этом сами полягут, толку нам от такой победы не будет, поскольку за ними, резвые и вприпрыжку, полезут хаммари… Вот ведь незадача. — Лис потер изогнутую в виде латинской S переносицу, как делал это всегда, когда не мог с ходу найти решения. — И здесь нужно остаться, проконтролировать, шо из нашей «волчьей охоты» выйдет, и к храму необходимо попасть, потому как, если там пробку не заткнуть, воинство заколдованных меченосцев может снести тут все к чертовой матери.

— Господин инструктор, — послышалось на канале связи, — а позвольте, я пойду. — Герцог Нурсии для убедительности обнажил меч и начал ожесточенно отмахиваться им от мух и слепней.

— Ты? — озадаченно глядя на воспитанника, переспросил Лис. — В одиночку?

— Зачем в одиночку? Фрейднура с собой возьму.

— Час от часу не легче! Там, где самотужки ты бы еще, может, вспомнил, для чего у тебя сверху приделана снабженная ртом дополнительная конечность, вдвоем начнете соревноваться, у кого лобовая кость толще.

— Да нет же, господин инструктор, сами посудите: во всех сказках, во всех легендах такие подвиги совершают храбрые рыцари.

— Ага, и ты собрался превратить сказку в некролог.

— Мы справимся, вот увидите!

— Карел, не горячись, если шо, лаврушки я тебе и так целый мешок куплю. Ты вообще осознаешь реальную невыполнимость задачи?

— Конечно. Но мы с Фрейднуром уже как-то имели дело с хаммари, и тот сбежал, как заяц.

— Не обольщайся. Ему просто было с вами не по пути. Ты Зигмундычу в своем гениальном замысле сознался? С чего ты взял, шо он согласится?

— Согласится. Это ж такой славный подвиг!

— Именно страсть к подвигам меня и настораживает. — Лис укоризненно покачал головой. — Но делать, похоже, нечего. Придется рискнуть. Ладно, неутомимый защитник влип-персон, излагай свой план.

— Сначала мы берем дракона…

Войско франков выступало на Восток. Дагоберт в окружении малой свиты молча стоял на вершине холма и глядел на пешие отряды и горделивых всадников в богатых доспехах. Этот холм еще не именовался Монмартр, но уже носил название Марсовой горы. Воины проходили мимо, окидывая взглядом худощавую фигуру кесаря. Пурпурный, расшитый золотыми пчелами драгоценный плащ развевался за его спиной, придавая юноше вид даже более роскошный и торжественный, чем облик кардинала Бассотури в алых шелковых одеяниях.