Корни сталинского большевизма

Эта риторика находила отклик главным образом у учащейся молодежи. Оппоненты Троцкого по политбюро ЦК РКП(б) даже считали, что у того «был план создания новой, враждебной историческому большевизму партии, с опорой… в первую очередь на студенчество»[994]. Как известно, претензии страстного трибуна на лидерство удалось купировать. Его ставка на молодежь была бита более подготовленным в аппаратном смысле Зиновьевым. В противовес троцкистам он попытался опереться на «организованную рабочую молодежь, комсомол»[995]. Кстати, именно Зиновьев раньше других поднял вопрос о Коммунистическом союзе молодежи. В повестке XI съезды РКП(б) весной 1922 года значился доклад ближайшего зиновьевского сподвижника Г. Сафарова, призвавшего делегатов относиться к РКСМ как к подготовительной школе для пополнения партийных рядов[996]. Выступая в прениях, комсомольский лидер Л. Шацкин поддержал основную мысль докладчика. Он сетовал, что партия посылает свои большевистские кадры куда угодно – в профсоюзы, в советы, а о комсомоле забывает[997].

Рвение Зиновьева по повышению аппаратного веса РКСМ в общей системе власти завоевало ему симпатии комсомольских верхов. До 1926 года его влияние на союз значительно превосходило троцкистское, бухаринское или чье-либо еще, о чем свидетельствуют стенограммы съездов и конференций. Выступления Зиновьева содержали минимум нравоучений и при этом рисовали привлекательные перспективы для карьерного продвижения. В союз должна войти вся рабочая молодежь, в отличие от деревенской:

«Это понятно, в рабочей молодежи никаких прослоек не может быть. Конечно, разница между металлистом и текстильщиком есть, но эта разница не решающая, а второстепенная, между тем как разница между середняком и бедняком, и середняком и кулаком носит уже классовый характер»[998].

В качестве основной базы для укрепления комсомола Зиновьев рассматривал около полутора миллионов пятнадцати, семнадцатилетних подростков, проживавших в тот период в городах: все они «должны быть у нас». В этом ему виделось торжество подлинной большевистской традиции, поскольку наша партия – «партия городская, родилась в рабочих предместьях», а деревню нам «еще только предстоит завоевать»[999]. Зиновьев постоянно рассуждал о необходимости обновления руководящего состава РКП(б), что было весьма приятно комсомольским функционерам. Именно в их интересах он выдвигал лозунг омоложения партии не вообще, а за счет «хорошо работающей организации, которая называется Коммунистическим союзом молодежи»[1000]. Этот реверанс трансформировался в конкретное предложение: поставить на следующем съезде вопрос об участии комсомола в работе по улучшению государственного аппарата, что позволит массово выдвинуть новых людей, прошедших комсомольскую школу[1001]. Эти размышления навеивали воспоминания о недавно ушедшем Ленине. Оказывается, будучи уже серьезно больным, он – разумеется, вместе с Зиновьевым – серьезно обдумывал назначение на пост заместителя председателя Совнаркома кандидатуру из молодых работников: «Я – 50-летний, все ребята 40-летние, надо одного заместителем иметь 30-летнего, который бы представлял молодое поколение»[1002]. Этот эпизод незамедлительно получил статус ленинского завещания: «Тогда не удалось выполнить, но тут намек на всю организацию, на схему не только строительства партии, но и всего строительства коммунизма»[1003]. Кроме этого, Зиновьев призвал объявить войну нэпмановской поросли, которая может трансформироваться в «молодую гвардию буржуазии». Нас больше, мы – реальная сила, однако в области культуры нам предстоит еще выдержать экзамен на зрелость. Надо победить противника не только количеством, организованностью, но прежде всего качеством[1004].

От перспективы, намеченной Зиновьевым, у молодой аудитории «захватывало дух». Было решено не дожидаться следующего съезда, а приступить к обсуждению этой темы немедленно[1005]: комсомол уже располагает необходимым кадровым потенциалом. Молодой зиновьевский соратник О. Тарханов уверял:

«Мы говорим партии: берите это рабочее юношество, это те, которых вы ищете…уже получившие первоначальную коммунистическую обработку. Из этого рабочего юношества вырастет много и много лучших и полезнейших работников нашей партии»[1006].

Новое ядро революционной молодежи готово к самодеятельности, обладает крепкой внутренней спайкой, выдвиженцам по плечу масштабные дела. Правда, признавалось, что оно недостаточно владеет политическими приемами[1007].