Корни тайны

— Да, и здесь тоже — это «Жизнеописание Августов», так называется этот сборник в русском переводе, биографии императоров от Адриана до Диоклециана.

— А ты как-то фиксируешь все это?

— Да нет, просто выписываю для себя, многое так помню.

— Круто, — искренне восхитился Станислав, представляя объем родословных сведений, которым располагает его друг.

Все три иска — о недействительности завещания, о выделе супружеской доли, об оспаривании договоров займа — были поданы, приняты судом, по ним назначены предварительные судебные заседания. Благодаря повесткам, приглашающим на эти заседания, все участники узнали о процессах.

Уже господствовало предновогоднее настроение, поэтому заседания судьи назначили уже не январь. Перед новогодними праздниками замедлялись все официальные дела, плавно, но настойчиво перетекая в неофициальные — покупки, украшения, заказы банкетов, организацию поздравлений и выездов на праздничные каникулы. Белогоров и раньше относился к этой навязчивой, но обязательной суете сдержанного, но уже несколько лет вообще откровенно не любил ее. Хорошо, что Вера, зная его, сама все подготовила — и украшение офиса, и выплату премий, и поздравление всех адвокатов и сотрудников, и организацию праздничного банкета. Придя однажды днем в офис, Станислав увидел, что все наряжено и все предпразднично-довольны; он тепло поблагодарил Веру.

Оставалась из насущного провести встречу с топ-менеджерами корпорации «Ген-Ком». Изначально Белогоров планировал сам предложить им встречу — потому что у него был такой психологический прием: по своей инициативе встречаться с противниками, и беседовать «с открытым забралом», то есть максимально доброжелательно, чтобы лично оценить их — многих противников это смущало, но большинство из них не отказывались от таких встреч (и благодаря этому Станислав личным впечатлением собирал информацию о них). Противники соглашались на встречу с ним, рассчитывая что-то узнать о деле, о его доверителе, об их позиции — но этого не случалось: Белогоров умел говорить так, чтобы сказать много — и при этом не сказать ничего.

Тем не менее, если общение с той стороны тоже складывалось доброжелательно, неоднократно удавалось заключить мировые соглашения — Станислав всегда ценил такую возможность, будучи убежден, что худой мир точно лучше доброй войны.

Однако в этом случае ему не пришлось предлагать встречу — топ-менеджеры корпорации «Ген-Ком» предложили ее сами, и Белогоров, естественно, не отказался приехать на нее. Целью встречи топ-менеджеры формально обозначили выработку общей позиции ответчиков по иску Юлии Валерьевны о выделе супружеской доли.

Но Станислав приготовил топ-менеджерам корпорации сюрприз — он приехал вместе с Романом.

Когда все расселись в самой большой переговорной офиса корпорации за круглым столом, расположенным вокруг большой цветочной гирлянды, находящейся посередине и даже почти уже немного начинающей скрывать противоложного собеседника, Белогоров огляделся. Понятно, что он здесь чужак и все они объединены против него. Он специально попросил Романа поехать с ним на эту встречу — не для того, чтобы он что-то говорил (Роман явно боялся либо растеряться, либо сказать что-то лишнее, сорвавшись на этих бывших подчинённых его отца, некоторые из которых были его давними соратниками — а потом предали его и его семью) — а чтобы у этих людей даже мысли не возникло пытаться его подкупить.

А они, видимо, оказались настолько наивны, что реально надеялись подкупить его! Это было понятно по тому разочарованию, которое они даже и не успели попытаться скрыть, увидев, что Станислав приехал не один, а с доверителем.

Признаться, Белогоров специально сделал так, что они с Романом приехали с опозданием, когда уже началась — чтобы их оппоненты в один момент увидели и его, и Романа Комина.

И цель встречи тут же стала непонятной. Неужели они думали, что Роман откажется от своего иска и пойдет против иска своей матери?

Ну, видимо, думали — что смогут подкупить его адвоката.

Белогоров почувствовал, что к моменту их прихода начавшаяся встреча уже пошла напряжённо. Борис Степанович Лиров вместе с Ритой, которая как наследница по завещанию тоже пришла на встречу, были по левую руку от Станислава — в явном одиночестве. Когда Роман садился за стол (справа от своего адвоката), он и Рита едва кивнули друг другу, приветствуя, причем каждый как бы замешкался, сомневаясь, приветствовать или не приветствовать родственника, но все-таки поприветствовали друг друга.

Несколько топ-менеджеров расположились по правую руку от Белогорова и его доверителя. Было совершенно очевидно, что они вместе со своими адвокатами одинаково сильно настроены против всех остальных присутствующих — и Станислава с его доверителем, и Бориса Степановича с его дочерью.