Корни тайны

— Спасибо, что позвонили. Буду в больнице через полчаса. Можно будет пройти в больницу?

— Да, я предупрежу охрану на входе — Вас пропустят.

Через полчаса Станислав был в больнице. Туда же приехал Докин, которому он позвонил с этой новостью сам.

Виталий Павлович был бледен и молчалив; он смотрел в одну точку и ничего не слушал, и ни на что не отвлекался. Было понятно, что смерть Юлии Валерьевны — смертельный удар по нему, он потерял ближайшего ему человека.

Белогоров, смотря на Докина, в полной потерянности сидевшего в коридоре больницы, понимал, что сейчас, когда Романа нет, а другие родственники Юлии Валерьевны даже не упоминаются, именно ему придется все организовывать. Поэтому тут же в больнице он согласовал все нужные вопросы (а утром попросил Веру заняться организацией всех мероприятий).

После этого он подошёл к Докину и расположился рядом с ним на скамейке. Оба молчали — Станислав и не хотел отвлекать Виталия Павловича от его печальных мыслей, и (вообще-то) не знал, как и — главное — что нужно сказать в такой ситуации. По счастью, Докин сам повернул голову в сторону Станислава и заговорил:

— Ее больше нет. Она умерла.

— Да.

Оба вновь замолчали.

Затем Белогоров, чтобы продолжить начатую и тут же пресекшуюся беседу, решил заговорить об официальных делах:

— Виталий Павлович, я понимаю, что Вам сейчас не до чего. Я организую все, что нужно, сам, и все Вам сообщу.

— Спасибо, — почти беззвучно сказал Докин.

— Давайте я отвезу Вас домой.

— Нет, не нужно, я сам доберусь. Вы и так много делаете.

— Тогда давайте мой сотрудник Вас отвезёт.

— Нет, не надо. Доберусь. Я пройдусь.

Белогоров понял, что Докин в таком подавленном состоянии, что может потеряться.

— Виталий Павлович, давайте хотя бы такси вызову Вам. Не ходите пешком. Ну не в том Вы сейчас состоянии, чтобы идти.

Докин согласился. Станислав вызвал ему такси, и через некоторое время он уехал. Перед отъездом он сказал, что обязательно соберётся с силами и придет проститься с Юлией Валерьевной.

Проводив Виталия Павловича, Станислав уехал из больницы, наскоро позавтракал в одном из кафе, в которые можно быть заехать и покушать гарантированно-быстро и бессомненно-вкусно, и поехал проводить встречи. Вера дала все нужные поручения сотрудникам, координировала их работу и сообщала все ему. Все нужные решения Вера сама принимала.

День прошел в заботах, встречах, переговорах, телефонных беседах, просмотре документов. Около шести часов вечера Станислав понял, что вот-вот уснет — и кофе ему уже не помогает. Как раз в этот момент к нему с каким-то вопросом зашла Вера. Заходя в кабинет, уже начала говорить «Слав, тут нужно решить, как поступить…», но, увидев его, почти уже засыпающего в кресле, она моментально сказала:

— Так, Слав, собирайся и езжай домой.

Видя, что он собирается возразить, и (по опыту долгих лет сотрудничества) зная, что он будет говорить, что нужно завершить дела, она решительно добавила:

— Все доделаешь завтра.

Станислав смирился. Он взял телефон и проверил ключ от машины. Вера тут же фразой, не предполагающей даже мысли о возражениях, сказала:

— Даже не думай сам вести машину! Где Михаил? Михаил!

С этими словами она вышла в приемную и сказала Алине:

— Так, найди Мишу, через 10 минут он повезёт Станислава Владимировича.

Вернувшись в кабинет, она сказала:

— Слав, по Коминой ни о чем не беспокойся — все организую.

Станислав кивнул — его действительно оставляли силы.

И хорошо, что Вера настояла на том, чтобы его вез водитель: на полпути он уснул на заднем сидении.

Когда водитель по приезде к дому разбудил его, он поднялся в квартиру, снял плащ и пиджак, потом присел в кресло отдохнуть — да так и уснул, сидя в кресле.

Разбудил Станислава настойчивый звонок мобильного телефона (засыпая в кресле, он даже и не подумал выключить звук).

Просыпаясь, он достал телефон со стола и посмотрел на дисплей. Время его не интересовало — он видел незнакомый (неопределившийся) номер звонящего человека. Поскольку звонок все продолжался, он нажал кнопку приема:

— Да… Аллё… Слушаю…

А вот звонивший ему человек явно был бодр и строг, и слова его звучали жёстко и твердо:

— Капитан полиции Дмитриев. ОВД «Царицыно». Белогоров Станислав Владимирович?

— Да, это я, — несколько растерянно ответил Станислав, пытаясь окончательно проснуться ради явно важного звонка.

— Вам знаком Комин Роман Геннадьевич?

— Да, знаком, — уже уверенно ответил Белогоров, понимая, что звонок суперважный. — Я его адвокат.

— Хорошо, — голос капитана Дмитриева как-то немного смягчился. — Роман Комин находится у нас, он очень обессилен, и у него травма головы, и мы отправим его в больницу. Он очень просил позвонить Вам.

— Товарищ капитан, Вы вызвали «скорую» — или сами повезете его?

— Нет, на «скорой» — чтобы зафиксировать его состояние. Врачи скоро приедут.

— Я буду у Вас… — начал подсчитывать Станислав, прикидывая расстояние от его дома до ОВД «Царицыно», — самое большее через полчаса. Попросите, пожалуйста, врачей дождаться меня.

— Хорошо.

— Я смогу войти в ОВД?

— Скажите дежурному, что Вы к капитану Дмитриеву.