Корниловъ. Книга первая: 1917

Застрекотали пулемёты, загремели винтовочные выстрелы. В воздухе повис острый запах сожжённого пороха. Ядовитые газы к этому моменту развеялись, и громогласное «Ур-ра!» вселяло ужас в сердца немецких солдат, как и прежде. Ветераны 8-й германской армии помнили Осовец и Августов, и этот слитный крик пробудил в них давно забытые воспоминания.

Взрытая, перепаханная артиллерией почва хватала бегущих солдат за пятки, комья грязи взлетали вверх с каждым новым шагом.

Русские войска ударили одновременно и слитно, превосходя противника численностью, и исход этой битвы был предрешён в самом её начале, как только ударники бросились в атаку. Удержаться на позициях германские войска не могли, но и отступать им было некуда. Дрались они отчаянно.

Штыковая атака всегда была коньком русской армии, основой нынешней военной доктрины. И пусть даже генерал Корнилов считал её последним средством, крайней мерой, но почти все генералы мыслили по-старому, по-суворовски. Пуля — дура, штык — молодец. И это была палка о двух концах. Для штыкового боя необходимо добраться до противника, а с нынешней плотностью огня это чревато высокими потерями, но уж когда русский солдат добирался до врага — это становилось настоящим избиением. В штыковой атаке русскому солдату не было равных. Разве что японцы со своими банзай-атаками могли примерно соответствовать, но одно дело, когда на тебя несётся щуплая окинавская полторашка, и совсем другое — когда со штыком на тебя идёт рослый сибирский мужик.

Вот и сейчас русские полки бежали на врага, который не успел толком закрепиться и окопаться.

Здесь, в чистом поле, не было ничего, что могло бы помочь немцам выстоять, ни построек, в которых можно было бы укрыться, ни системы траншей, никаких укреплений. Только наспех вырытые одиночные окопы, а там, на берегу Двины, в тылу, старые русские укрепления, повреждённые немецкой же артиллерией.

И русские воины добрались. Не считая потерь, не пытаясь повернуть назад и прекратить атаку. Короткий рывок — и русский солдат уже закалывает неприятеля штыком. Движение, отработанное тысячи раз. Русские полки ворвались на позиции немца, стальным вихрем сметая всё на своём пути.

Немец пытался спешно восстановить переправу, солдаты форсировали реку на оставшихся лодках, но всё это было лишь отчаянной попыткой исправить положение. А положение их к тому моменту оказалось слишком тяжёлым, и, несмотря на упорное сопротивление, русские начали выдавливать их к берегу реки.

Первой побежала 19-я резервная дивизия. Она почти целиком состояла из новобранцев, которые ни разу не видели русской штыковой атаки, и это зрелище вселило в них первобытный ужас. Следом за ней побежали и остальные, но бежать им было некуда. Кто-то пытался завладеть лодкой и переправиться обратно, некоторые даже бросались в воду сами, намереваясь доплыть до левого берега и оказаться в безопасности.

Две другие дивизии, 2-я гвардейская и 14-я баварская, держались чуть дольше, но тоже дрогнули и побежали. Лихая и дерзкая контратака выбила германцев с занятого плацдарма. Но развить наступление и переправиться самим на другой берег у 12-й армии не вышло. Сибиряки, стоявшие в пригороде Риги на левом берегу, попытались тоже перейти в атаку, но наткнулись на ожесточённое сопротивление немцев и быстро откатились назад. А силами одного только корпуса форсировать реку генерал Флуг поостерёгся, иначе он рисковал оказаться в той же ситуации, что и германцы.

И всё же Верховный Главнокомандующий втайне ликовал, хотя никто вокруг не замечал ничего необычного в происходящем. Да, многие радовались успешной контратаке, но, в основном, генералы и офицеры считали успех совершенно заслуженным, а некоторые даже негодовали, что развить успех не получилось, и эта внезапная контратака не стала началом чего-то большего.

О том, что история ещё больше сошла со своих рельс, выруливая прочь от пропасти, знал только генерал Корнилов.

Глава 40 Рига

Несмотря ни на что, успешная контратака закончилась победой, и все позволили себе расслабиться и вздохнуть спокойно. Первая победа за долгое время, во всяком случае, на Северном фронте.

Генерал Корнилов даже разрешил себе выпить бокал шампанского в компании генералов и офицеров штаба. Ощущение у него было такое, будто какая-то струна, державшая его в напряжении, наконец лопнула. Одна из гор наконец свалилась у него с плеч. Осталось ещё несколько, ничуть не меньше размером.

В первую очередь, подвинуть Керенского. Угроза на фронте, похоже, миновала, так что министр-председатель наверняка примется интриговать, чтобы получить повод снять Верховного с должности. Поводов найдётся немало, предыдущих Главнокомандующих он снимал и за меньшее.

Большевиков, хоть они и скорбели пока по своим вождям, Корнилов всё равно считал одной из главных опасностей. Точно как и бывших черносотенцев, которые понемногу снова поднимали головы. Радикалы всегда будут недовольны, а в нынешнее время поводов для недовольства хватало и так, и для левых, и для правых.