Корнуолльские Ведьмочки и Непредвиденные Последствия

— Если не хочешь, можно послезавтра отправиться с друзьями, на Хогвартс-экспрессе, — на всякий случай предложил Джерард, с интересом наблюдая за ней. Сам он не особо горел желанием позволить единственной дочери лететь на ЭТОМ, но прожитые года сделали его достаточно мудрым, чтобы не пытаться отвадить Эрин от объекта её текущей страсти. Слава богу, пока — неодушевлённого.

Эрин, чуть-чуть осторожничая, обошла зачарованное дерево. Сейчас девочке казалось, что её немного тянет вверх, как будто бы большим воздушным шаром, а собственное тело казалось немного чужим. Да, уже в семь лет Эрин Киттлер на спор лазила по строительным и грузовым кранам, бегала с приятелями в соседние районы и дразнила больших собак — конечно, если те были в намордниках и на привязи. Но тогдашний страх и сомнения не имели ничего общего с нынешним нервным воодушевлением. Сегодня Эрин Киттлер впервые в жизни предстояло принять Важное И Полностью Самостоятельное Решение, Которое Не Получится Отменить.

— Мы полетим! — решительно произнесла девочка и мечтательно закрыла глаза.

Никто не должен был понять, что её тут же одолели сомнения в правильности только что Принятого Решения.

Если верить Батильде Бэгшот, равно как и многочисленным историческим хроникам магглов, все волшебники — будь то храбрые рыцари, пилигримы, искатели лучшей доли, правдоборцы, а также обычные глупцы, каковых в любом человеческом сообществе хватает — так вот, все они, покидая родной город, оборачивались и произносили прощальное слово, каждый в соответствии со своим характером и интеллектом. Ведь это ключевой момент в любом путешествии — когда кровь волнуется в ожидании предстоящих приключений, когда подпруги плотно затянуты и всё готово для долгого пути. Маленькие города — как, например, расположенный на холме Дарем или Солсбери, который, как помнила Эрин, лежал в укромной ложбине, — отлично подходили для торжественного прощания, будто сама природа или же человеческий гений предназначили их для поощрения благородного жанра прощальных речей. И Сент-Айвз исключением не был. Как назло, в голову лезли сплошные высокопарные глупости, так что единственное, что смогла произнести Эрин Киттлер, когда последний корень древнего дуба вылез из земли и дерево начало с солидной неторопливостью набирать высоту, стало банальное «Всем пока!»

— Мы пройдём над бухтой до маяка Годвери, затем двадцать миль вдоль берега, до Тревосского маяка, а потом всё — в море! — прокричала Рейчел, занявшая место вперёдсмотрящего.

— И так до школы?

— Нет, мы за день не доберёмся! Через море до острова Ландри Херитейдж, затем через Бристольский залив мимо Сейнт-Брайдс войдём в Ирландское море, а к вечеру достигнем Сноудонии, где и заночуем!

— О! Мой! Бог! — прошептала Панси, вместе с Элли и Эрин сидевшая в большом «пассажирском» дупле на кожаных пуфиках, оказавшихся столь же мягкими, как и диванчики Хогвартс-экспресса. — О! Мой! БОГ!!!

Она набрала в грудь воздуха и заорала что есть мочи:

— Та самая Сноудония?!

— Я знаю лишь одну Сноудонию! И если ты про заповедник — то да, мы остановимся там. Не придётся ночью проверять сохранность скрывающих чар!

Судя по тому, что Панси успела прочитать про Сноудонию, прежде всего этот край был прекрасен разнообразием. В горных реках ловилась фунтовая пятнистая форель, чью икру охотно покупали зельевары. Болота, где можно было бродить сутки напролёт, не встретив ни души, любили дагбоги и магглы ленивого склада ума. Потаённые лесные чащи и мрачные ущелья, холмы и луга, синие-синие озёра, чьи воды на закате окрашивались в малиновый цвет (а также крохотные чёрные, мёртвые на вид запруды) позволяли любому гостю найти уголок по душе. И даже те, кого не прельщало ничто из вышеперечисленного, всегда могли просто посидеть возле гостиницы, вслух изумляясь, почему люди, которым положено быть более или менее разумными, совершенно глупеют, стоит им оказаться в самых красивых горах Великобритании.

И слова «Тут водятся драконы» на мозаичной карте в Министерстве несли совсем другой смысл, нежели такие же надписи на маггловских картах.

Хотя об этом никто не знал, Панси обожала тишину ночи, когда звёзды горят над горами и отражаются в неподвижных озерах. Она любила тёмные тропинки, ведущие к аккуратным горным деревенькам и маленьким пабам, где окна заполнял уютный свет свечей или масляных ламп. Любила полную луну на небе, цвет которого меняется от пепельно-фиолетового до тёмного индиго, повёрнутые к ней макушки гор. Разбухший от дождей горный ручей, несущийся по каменному руслу вниз по ущелью. Поросшую травой и мхом скалу, на которой, наслаждаясь отражающимся в зеркальной глади озера горным пиком, в полудрёме лежит Валлийский зелёный дракон.