Коробейники

Там сидели три или четыре человека. Гудели вентиляторы в кухне, пахло щами и жареным мясом. Коренастый, низенький дядька вошел вместе с ним, посоветовал: «У двери не садись, сквознячком тянет». Сели за один столик, и коренастый спросил без особого, впрочем, интереса: «Издалека?» Юшков ответил и спросил: «А вы?» «Из Нижнего Тагила», — сказал коренастый. Соперник киевлянина выглядел скромно. Только вот большой и толстый нос в лиловых прожилках нарушал гармонию. Нижнетагилец разговаривал с Юшковым, а нос принюхивался, поворачивался к буфету: кажется, пиво привезли. Нос мешал принимать его обладателя всерьез. Собеседник Юшкова не подозревал, что стал в некотором роде легендарным и молодой человек за его столиком, приехавший час назад, уже наслышан о нем как о самой знаменитой здесь фигуре. Спросил как равный равного: «За чем ты здесь?» — «За хромистой сталью». — «Хрома нет. Был один вагон, я его сегодня забрал… У меня сосед месяц и десять дней из-за хрома тут просидел. Херсонец. И впустую». — «Так и уехал ни с чем?» — не поверил Юшков. Нижнетагилец повторил: «Месяц и десять дней впустую. Хромистую сталь они не умеют делать. Что ни плавка, то брак. Министерство навязало им заказы, а они к этому не готовы». — «Но вы вот получили вагон?»— «Я другое дело». — «Почему?» — «Каждая фирма имеет свои секреты».

Подошла официантка: «Обеды кончились. Есть яичница и гуляш». «Может быть, водку?» — предложил Юшков. Нижнетагилец усомнился: «Не жарко ли?» — «А мы немного, — сказал Юшков и попросил официантку: — Триста грамм». — «И пива две бутылочки», — сказал нижнетагилец и подмигнул официантке. Юшков вернулся к теме. «Значит, секреты?» — «Ты с чем приехал?»— «В смысле?» — «Ну не с пустыми же руками?» — «Ну есть кое-что…» — «Что у вас там может быть для них на автозаводе. Ничего у вас для них нет. Небось выписали шестьдесят рублей через завком, и считаешь, что хром у тебя в кармане». — «Какие шестьдесят рублей?» — будто бы не понял Юшков.

Нижнетагилец успел заметить смущение, понял, что угадал, усмехнулся. Официантка принесла ужин. Ресторан постепенно заполнялся людьми. Нижнетагилец сказал: «Коробейники». — «Почему коробейники?» — «Историю надо знать. Были такие. Осуществляли снабжение населения». Юшков ждал, когда сосед вернется к главной теме, но тот почувствовал его интерес и, набивая себе цену, важно молчал, хотя, наверно, это ему было нелегко. Юшков понимал, что торопиться нельзя.

Расплатились и вышли в холл.

В углу его стояло перед телевизором несколько кресел. Немолодые мужчина и женщина смотрели документальную передачу. Женщина была хорошо одета и казалась много интересней своего невзрачного соседа. Она вязала. Нижнетагилец показал на нее глазами и подмигнул Юшкову. Женщина, деля внимание между телевизором и вязанием, все же заметила подмигивание. Попавшись, нижнетагилец смутился и спросил: «Что будет? Свитер?» «Сыну свитер», — спокойно кивнула женщина. Мужчина, упираясь руками в подлокотники, а плешивой макушкой в спинку кресла, почти лежал в нем. «Что, Григорьевич, — сказал он нижнетагильцу, — я слышал, ты вагон хрома урвал?» — «Я же не сижу все дни перед телевизором, — сказал нижнетагилец. — Я на комбинате околачиваюсь». — «Что без толку оплачиваться. Тебе легче прожить», — сказал мужчина. Женщина тихо приказала: «Сядь. Ты совсем уже сполз». Он подтянулся, сел повыше и потрогал рукой ослабевший узел галстука. «Значит, домой теперь?» — спросила женщина нижнетагильца. «Не знаю, — сказал он. — Я скажу „домой“, когда у меня будут номера вагонов. Когда я вот по этому телефону, — потрогал он красный аппарат на столике перед телевизором, — сообщу на завод номера вагонов, тогда я смогу сказать „домой“. — „А я, наверно, как раз успею свитер довязать, — вздохнула женщина. — Пока свое получу“. — „Не пойму вообще, зачем тебя посылают, — обидно засмеялся нижнетагилец. — Что ты здесь есть, что тебя нет“. — „Это вы начальству моему подскажите“, — улыбнулась женщина, подняла на нижнетагильца глаза и, к удивлению Юшкова, покраснела. Нижнетагилец подмигнул: „Надо будет подсказать“.

Он пошел к лестнице. Мужчина в кресле крикнул ему: „Сейчас начнется футбол!“ — „Посмотрю, как мой херсонец, — ответил нижнетагилец. — Не уехал ли. Обещал коньяк поставить, если хоть что-то получит. Месяц и десять дней впустую просидел“. — „Я думаю, он уже уехал, — сказал мужчина в кресле. — Он тут звонил утром в Херсон. Отзывают“. — „Значит, сегодня уедет“, — засмеялся нижнетагилец и ушел.