Коробейники

В новой квартире сделали ремонт и недели через три переселились. Саня Чеблаков дал для этого одну из машин отдела кооперации, а грузили и таскали мебель они вместе с Валерой Филиным. Пришли помогать и жены. Вселение в новую квартиру привлекает людей в городе почти так же, как в деревне строительство дома. Даже Белан хотел помогать, но его не взяли, зная, что он начнет командовать и подавит всех своей инициативой. Пока мужчины собирали и расставляли мебель и делали другую мужскую работу, Ляля и Алла Александровна готовили на кухне угощение, а Валя и Наташа отыскивали себе работу сами, помогая то тем, то другим. Все меньше становилось у них случаев, собравшись вместе, почувствовать себя прежними, и ничто не могло, наверное, быть более подходящим для этого, чем такое вот дело, нужное, приятное и несложное одновременно.

Как и прежде, Чеблаков и Юшков, дурачась, редко посмеивались друг над другом, а всегда над Валерой. Работая, они разыгрывали маленький спектакль, будто бы завидуя Валере, который, дескать, отлынивает от работы, выбирает самую легкую, а если делает что-то, то жизнь окружающих оказывается в опасности: «Осторожно, Валера собирается гвоздь забить» или что-нибудь в этом роде. Валера на шутки не отвечал, только хмыкал и ухмылялся в бороду. Валя и Ляля подначивали: «Валера, дай им как следует», а Наташа сердилась. Она и пришла не в духе, объявила: «Хочу подлизаться к будущему своему начальнику». Юшков, переводя все в шутку, будто бы не понял: «К будущему директору». «Ну, не директору, — сказала она, — а хотя бы к начальнику отдела. Кончай придуриваться, ты ж у нас как сын главы фирмы, проходящий стажировку».

Уже в сумерках повесили люстру, зажгли свет и расселись за столом на чем попало, среди чемоданов и узлов. И засиделись. Вдруг хватились, что нет Наташи. Юшков нашел ее на балконе. Облокотилась о перила, смотрела на дом напротив. Только что кончились телепередачи, и всюду укладывались спать, окна гасли одно за другим. Начинался октябрь, ветер дул западный, сырой, на балконе прохватывало. «Простудиться захотела?» — спросил Юшков. Она сказала: «Хорошо ты устроился. Молодец». Тон ему не понравился. Она жила с Валерой у своей матери, там их было человек семь в двух комнатушках. «Как черепановцы? — спросила она. — Довольны остались?» — «Вполне», — осторожно ответил он, догадываясь, что Тамара рассказала ей про Черепановск. Наташа снова сказала: «Ты молодец. Раньше во всем отделе только и стону было что о качественных сталях, а теперь вроде и нет их. Ты всюду через женщин действуешь?» «Что значит всюду?» — насторожился он. «Всюду — значит всюду», — ответила она. Перегнувшись через перила, смотрела вниз, в темноту. Прямые, волосок к волоску, волосы свесились, закрывая лицо. «Почему ты все стараешься задеть меня?» — спросил он. «Что ты выдумал? — Она все-таки смутилась. Откинув волосы на плечо, посмотрела на него. — Ты обиделся? Я вовсе не хотела. Настроение у меня паршивое, Юрка. Только и всего».

Через балконное окно все в комнате казалось неестественно ярким и плоским. Алла Александровна завладела Валерой, что-то рассказывала, а он, подпирая голову рукой, кивал. «Что ты там за систему выдумал? — спросила Наташа. — Томка говорила». «Я вижу, вы с ней обо веем успели поговорить», — сказал Юшков.

Система, о которой спрашивала Наташа, была всего-навсего простым порядком, о котором забыли в суете авралов, когда жили минутой: нет стали — хватали заменитель, другую сталь, а, поскольку другая сталь нужна для другой детали, возникал дефицит там. Целый месяц Юшков и три подчиненные ему женщины составляли таблицы заменителей и получили картину, как выгоднее эти заменители использовать. Дефицит уменьшился. Саня Чеблаков на совещании у Хохлова заявил при многочисленном начальстве: «Мы собираемся внедрить у себя систему Юшкова». Кое-кто усмехнулся, но, в общем, это прозвучало как надо.

В тот день впервые Юшков ощутил недоброжелательство своего начальника. Придравшись к какой-то мелочи в бумагах Юшкова, Лебедев дал волю своему раздражению: «У нас ведь не академия. У нас одна система — обеспечить план». Чеблаков, конечно, переусердствовал: не нужно было доводить до этого. Лебедев тут же спохватился, вернул голосу прежнюю задушевность, с которой человек пожилой и опытный наставляет симпатичного ему парня, однако Юшков понял, что у него есть враг.