Коробка Наказаний

Звонок Тимура вырывает из диалога с отцом. Бывший пытается убедить в необходимости встречи и серьезном разговоре. Понимаю, что совершаю глупость, но все-таки соглашаюсь на его уговоры и обещаю быть к восьми, как он того желает.

Заявление папы о том, что мать договорилась с ненавистным абьюзером по поводу замужества, выбивает из колеи. Чтобы не устраивать «испорченный телефон» решаюсь обсудить с Тимуром эти моменты напрямую. Хочется наконец-то закрыть с ним бессмысленную тему брака, которого, естественно, никогда не будет.

Беседа с отцом не вносит желаемой ясности и не дает никаких ответов на множество вопросов в моей голове. Словно заученный текст, папа бурчит общие фразы, которые, как по мне, в виде заготовок нашептала ему мама, "шаг влево — шаг вправо" и он теряется. Расстроенная из-за его поведения и уговоров выйти за Тимура, иду в свою комнату, попутно рассуждая как же мне быть.

Ясное дело, что семья в полном ее составе, умело залезла ко мне на шею и свесила ноги. Неприятно осознавать, но от фактов не уйти: никто ничего не собирается делать, все просто ждут, пока я запрягусь в воз проблем и разрулю их. Если изначально еще сомневалась, то теперь уверена — родители готовы принести меня в жертву при любой подвернувшейся возможности, заставить делать что угодно, лишь бы решить свои вопросы. То что чувствую я — никого не волнует.

Сажусь на край кровати и от обиды начинаю плакать. Почему так? Ведь я всегда пыталась быть хорошей дочерью, где оступилась, что сделала неверно, по какой причине так нелюбима и гонима собственными родителями? Даже сейчас, казалось бы, чего проще поддержать и оградить от бывшего молодого человека, который распускал свои руки и обижал меня? Но даже в малом я натыкаюсь на стену непонимания. Стоит просто признать, мне нужно выбираться из места, где меня не любили, не любят и никогда не полюбят. Очевидно, что я просто вещь, которую используют, когда удобно. Настоящую любовь не нужно заслуживать, а тем более у собственных родителей.

Кое-как успокоившись, решаю поспать несколько часов перед встречей с Тимуром. Ночь с Захаром выдалась бессонной, и я ощущаю себя выжатой как лимон. Конечно, я бы и две, и три ночи не спала, подвернись мне такая возможность — быть с ним рядом. Парадоксально, но место, где проходят мои наказания, на данный момент самое спокойное и безопасное в жизни.

Рядом с Властным я ощущаю себя защищенной. Создается впечатление, что только ему не все равно, что я чувствую, на мое внутреннее состояние и эмоции. Будь он моим мужчиной, уверена, разобрался бы с самоуверенным Тимуром на «раз-два», но я нахожусь не в той роли, чтобы звонить ему и жаловаться, просить помощи и требовать защиты, а потому, на встречу пойду одна, на свой страх и риск. В конце концов, давно пора узнать, как причастен бывший к отработке и вообще долгам Мирона.

* * *

Просыпаюсь через пару часов с дикой головной болью. Понимаю, что нужно собираться к бывшему и впадаю в уныние. С недавних пор я все чаще нахожусь в подобном состоянии и этим сама себя раздражаю. По жизни я позитивный человек, оптимист, однако, события, которые бьют ключом — не дают узреть хоть что-то в них хорошее. Депрессия становится лучшим другом, а хандра — подругой.

Принимаю душ и начинаю ненавистные сборы. Выбираю максимально нейтральный наряд — джинсы и свитшот, заплетаю хвост и делаю сдержанный макияж. Не хочу наряжаться и краситься, словно собираюсь на свидание. Моя задача — наглядно показать бывшему, что я не заинтересована ни во встрече, ни в разговорах о нас. Хочется, чтобы он понял — ничего не будет, и просто отстал.

Вызываю такси и через сорок минут оно останавливается у дома Тимура. Ощущаю внутри мандраж и непонятную тревогу вперемежку с нервозностью. Осознаю, что поведение бывшего может быть любым и получить от него за непослушание — проще простого.

Нажимаю звонок, открывается дверь, в нос ударяет сильный запах виски. Чувствую, как непроизвольно начинают дрожать коленки. Корю себя за то, что никому не сообщила куда еду. Все же стоило предупредить хотя бы своих подруг, так как семье это информация явно «до лампочки».

— Проходи, моя родная, — произносит торжественным тоном, встречающий на пороге Тимур, рукой указывая на гостиную. В комнате звучит музыка, выглядит так, словно мужчина пытался создать интимную атмосферу и это меня еще больше напрягает.

Отмечаю про себя, что для обычного разговора он нарядился слишком уж вычурно: на нем строгий черный костюм, белая рубашка, ботинки, начищенные до блеска и часы, которые обычно достает только по очень важным случаям.

— Добрый вечер, Тимур, — тихо здороваюсь и прохожу.

— Хочу завязать тебе глаза, — произносит позади меня. По телу пробегает озноб, Господи, только не это. Не хочу завязанных глаз и каких-либо сюрпризов. Понимаю, что на подобные вещи я легко соглашалась с Властным, однако с абьюзером это предложение вызывает животный страх.