Читаем Коробка с серыми красками полностью

Проходя мимо мусорного бака Коле приглянулась коробка. Вся такая большая, слегка раскуроченная, и из неё торчала синяя стопка других, маленьких коробочек. Подойдя ближе он понял, что это был целый ящик петард! Корсар-2 с искрами и громким хлопком. По-жуликовски посмотрев по сторонам Коля незамедлительно схватил их, убрал под плащ и пошел быстрым шагом до дома. Да уж, найдя такой ящик пару десятков лет назад он был бы куда счастливее.… Ну а сейчас их разве что внуку подарить.

Придя домой он незамедлительно сложил их в свой мини-бар, в котором хранил коньяки, сигары и свою личную коробку с сокровищами. У каждого мужчины есть своя коробочка с сокровищами, и Коля не исключение.

Коля всегда был категорически против всего того, что способно хоть как-то исказить картину мира, видимую им. Чертовски сильно боялся растерять самого себя. Если бы он больше не смог разговаривать со своим внутренним ребёнком, то и не стоит ему такая жизнь ни черта. Если не сможет вдруг с утра на кухне или вечером у стола рассказать сам себе историю, глядя в умиротворённую скуку осенней улицы, то зачем это всё. Он не хотел терять такого замечательного слушателя своих историй, и поэтому принимал изредка алкоголь. Алкоголь помогал ему ускорить встречу со своим внутренним «я». Самому-то давно жизнь наскучила. Пленник ветхого тела, дитё, запертое в теле взрослого. И всё, что его спасало изредка — это встречи с внуком и алкоголь.

Внука звали Димка, хотя все называли его Митька. Он должен был уже совсем скоро приехать. Вот он удивится, какой дедушка ему подарок приготовил!

А у Мити тем временем выдался довольно хороший день! Мама поругала отца за то, что тот опять пришел домой пьяный. Но это не страшно, ведь он принес бутылки! Митя очень любит собирать мозайки из битого стекла. А тут папа за баней выкинул сразу и зелёную, и коричневую бутылку. Вот Митька весь день и просидел у крыльца, обтачивая свои не такие уж и драгоценные, но, тем не менее, красивые камушки.

А дедушка подарит ему петарды, чтобы взрывать бутылки на сотни маленьких осколков, и собрать из них мозаику.

И Митька будет смеяться, громко и звонко, вспоминая добрым словом деда и петарды, подаренные ему. И родится из осколков новый мир, из мозаики, собранного счастливым мальчишкой. На той мозаике будет поднебесный город, с фонтанами, змеями-искусителями и яблонями. Ангелы будут играть на флейте, старый мир падёт в лету, а новый — воспрянет из-под рук маленького создателя.

На той мозаике у всех всё будет хорошо. В этот раз точно получится…


Закрыто

Мальчик стоял у стеклянной двери магазина и вглядывался в огромных размеров пакет с кукурузными палочками. Казалось, что в этот пакет он может сам влезть, целиком, даже с ногами, но не выйдет. Ни сегодня. Их разделяют как минимум несколько метров керамической плитки и толстенные стекла магазина. Лампочка с той стороны язвительно била мальчика светом в лицо, а он все не отводил глаз

В какой бы день юный любитель кукурузных палочек не пришел — постоянно эта чёртова надпись.

А он каждый день стучит в стекло. Смотрит на такие близкие, но невероятно далёкие сладкие палочки, так мечтает попробовать хотя бы одну из них, но никак не выходит.

Дурацкое стекло! Дурацкая дверь! Дурацкие люди, что заперли их.

Уже сотни раз видел, как соседский ребенок, его друг, трескает эти палочки. Сидит потом, довольный, весь в сахарной пудре, на жизнь жалуется. Потом он перейдет на шоколадки, и забыть позабудешь про палочки. Потом на зефир, и так далее.

А маленькому мальчику так никогда и не откроют магазин. Даже на день рождения. Он слишком хороший для этого, нельзя.

Ему всегда будет «закрыто». Всегда по разным причинам.


Холодный огонёк яркости

Звучит как бред, но мне это снилось однажды.

Холодный огонечек яркости, что это?

Вопрос сложный. Если задуматься, то каждый видел его, но никто так и не дотронулся. Неведомая сущность, призрачный огонёк надежды на будущее. Жгучее чувство грядущего шанса стать счастливым.

Холодный огонечек яркости — это то, к чему мы стремимся, изо дня в день. Это то, к чему и я стремлюсь. Он разжигает мою жизнь, оставляя ожоги на теле повседневности, развеивая болью тоску.

Мой холодный огонечек яркости — этот то, для чего я существую, ради чего я не могу позволить себе быть сломленным. Я стараюсь каждый день не упускать мысли о прекрасном будущем, при этом не бросая ручек моего каждодневного плуга. Работать каждый день, работать над собой, стараться. Если не умею — научиться! Если не получается — пытаться! Главное — не отпускать. Зубами вцепиться в вены и гнаться за огоньком.

Смотря на проблеск огонька вдали, мне становится все равно на безразличие людей вокруг меня, я лечу к нему! Лечу и никак не могу догнать. И в этой погоне вся моя жизнь. Я уверен, что никогда не смогу его и пальцем коснуться, но сам процесс погони за ветром перемен и делает мою жизнь интересной, прекрасной, и незабываемой!


Ва-ня

«ВАНЯ!» скандировали с танцплощадки.

Ва-ня

Ва-ня

Ва-ня

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература