Коробка шоколада

И тут мне на глаза вдруг попалась большая коробка шоколада, лежавшая на столике. Сердце мое забилось сильнее. Она могла не содержать в себе разгадку смерти мосье Дерулара, но, по крайней мере, в ней было что-то немного странное... Я снял крышку: все конфеты были на месте, - но это только делало еще более необычным то, что бросилось мне в глаза. Видите ли, Гастингс, коробка была розовой, а ее крышка - голубой. Конечно, часто можно видеть на розовой коробке голубую ленту, и наоборот, но коробку одного цвета и крышку другого - такого решительно не могло быть. С a ne se voit jamais <Это/>! (фр.)>!

Я еще не знал, каким образом эта деталь сможет мне пригодиться, но все же решил разобраться, в чем тут дело, поскольку коробка эта очень меня заинтриговала.

Я вызвал звонком Франсуа и спросил, любил ли его хозяин шоколадные конфеты. Легкая улыбка появилась на его губах.

- Очень любил, мосье. В доме всегда имелась коробка шоколада. Вы же знаете, он совсем не пил.

- Однако эта коробка не тронута. - Я поднял крышку и показал слуге.

- Извините, мосье, но это новая коробка, поставленная сюда как раз в день его смерти, предыдущая уже заканчивалась.

- То есть другая коробка шоколада кончилась в день его смерти? - решил уточнить я. - Это так?

- Да, мосье, я нашел ее утром пустой и выбросил.

- Мосье Дерулар ел шоколад в течение всего дня?

- Чаще всего после обеда, мосье.

В потемках, окружавших меня, забрезжил свет.

- Франсуа, вы умеете хранить тайну? - спросил я.

- Если это необходимо, мосье.

- Bon! <Хорошо/>! (фр.)> В таком случае знайте, что я из полиции. Не могли бы вы отыскать мне ту, предыдущую коробку?

- Несомненно, мосье. Она в мусорном ящике. Он вышел и вернулся через несколько минут с покрытой пылью коробкой. Она была точной копией той, которую я держал в руках, а отличалась только тем, что нижняя часть ее была голубой, а крышка розовой. Я поблагодарил Франсуа - еще раз попросил его хранить молчание и без лишних церемоний покинул дом на проспекте Луизы.

Сразу после этого я зашел к врачу мосье Дерулара. С ним мне пришлось нелегко. Он буквально засыпал меня всякими мудреными терминами, тем не менее у меня возникло подозрение, что он не был безоговорочно уверен в том, что это был удар.

- Было много характерных признаков, - сказал он, когда я попытался выудить у него что-нибудь. Ведь сами понимаете - внезапная вспышка гнева, сильные эмоции после плотного обеда, c'est entendu <Как/>(фр.).>, от ярости кровь бросается в голову - и все!

- Но у мосье Дерулара не было сильных эмоций.

- Не было? Я был уверен, что у него произошла серьезная ссора с мосье де Сен-Аляром.

- С чего бы это вдруг?

- C'est evident! <Это/>! (фр.)> - Доктор пожал плечами. - Мосье де Сен-Аляр католик, да еще один из самых фанатичных! Дружба этих людей была отравлена вечными спорами по поводу отношений между Церковью и государством. Ни одного дня не проходило без стычек. В глазах мосье де Сен-Аляра Дерулар был чуть ли не Антихристом.

Для меня это было неожиданностью и предоставило мне новую пищу для размышлений.

- Еще один вопрос, доктор: можно ли начинить смертельной дозой яда, скажем, шоколадную конфету?

- Полагаю, можно, - подумав, ответил врач. - В этом случае могла бы быть использована чистая синильная кислота, конечно, если исключить возможность испарения и поместить ее в герметичную упаковку. Впрочем, можно использовать и любое другое вещество - крошечную крупинку легко проглотить даже не заметив. Впрочем, шоколад, наполненный морфием или стрихнином... - Он поморщился. - Вы понимаете, мосье Пуаро, достаточно одной конфетки с отравой! Правда, человек, не разбирающийся в этих ядах, вряд ли с этим справится.

- Благодарю вас, доктор.

Я удалился. И не откладывая дела в долгий ящик, опросил всех аптекарей, особенно тех, чьи аптеки находились неподалеку от проспекта Луизы. Да, служить в полиции не так уж плохо. Все необходимые сведения я получил без проволочек. Только в одной аптеке я узнал о примечательном в этом смысле лекарстве, которое доставлялось в интересующий меня дом. Это были глазные капли сульфата атропина для мадам Дерулар. Я на некоторое время возликовал, поскольку знал, что если по ошибке принять атропин внутрь, можно отравиться. Но симптомы отравления атропином очень близки симптомам отравления трупным ядом и не имели ничего общего с тем, что произошло. Кроме того, рецепт был старым. Мадам Дерулар страдала катарактой обоих глаз уже долгие годы. Обескураженный, я направился к двери, когда меня остановил голос аптекаря:

- Минутку, мосье Пуаро. Как я помню, девушка, приносившая рецепт, упоминала, что должна будет зайти также в аптеку за углом. Попробуйте наведаться туда.

Я так и сделал. Еще раз воспользовавшись своим официальным положением, я получил все необходимые мне сведения. За день до смерти мосье Дерулара в аптеке отпустили лекарство по рецепту мистера Вилсона. Его, кстати, и не надо было специально готовить. Это были таблетки тринитрина. Я попросил показать их, и когда увидел - маленькие таблетки были в шоколадной облатке, - сердце мое бешено забилось.