Короче говоря

Возвращаясь домой в Бирмингем в вагоне третьего класса, Джон радовался, что купил обратный билет заранее, потому что после того как он одолжил брату пять фунтов, в его кошельке было пусто.

В следующий раз Джон встретился с Робином только на церемонии вручения дипломов. Мать настоятельно просила его приехать, так как должны были объявить всех призёров, и до неё дошли слухи, что среди них — Робин.

Когда Джон приехал, выставка уже началась. Он медленно прошёлся по залу, восхищаясь некоторыми полотнами. Он долго стоял перед последними работами Робина. Не было никаких указаний на то, что он завоевал один из первых призов — он не был даже «особо отмечен». Но в этот раз — и, возможно, это было самое важное — красных точек тоже не было видно. Джон подумал, что ежемесячное пособие матери больше не поспевает за инфляцией.

— У судей свои любимчики, — пояснила мать, когда он подошёл к ней. Она сидела в одиночестве и, казалось, постарела ещё больше с их последней встречи. Джон кивнул, чувствуя, что сейчас неподходящий момент сообщать ей о своём новом повышении.

— Тёрнер не получил ни одной награды, когда был студентом, — только и сказала она и больше не касалась этой темы.

— И что теперь собирается делать Робин? — поинтересовался Джон.

— Он переезжает в мастерскую в Пимлико. Там он будет вращаться в своём кругу — это очень важно, когда делаешь себе имя.

Джон не стал спрашивать, кто будет оплачивать квартиру, пока Робин «делает себе имя».

Когда Робин пригласил Джона поужинать вместе со всей компанией, он отказался под предлогом, что ему нужно возвращаться в Бирмингем. Прихлебатели сникли, но быстро приободрились, когда Джон вытащил из бумажника десятифунтовую купюру.

После окончания колледжа братья редко встречались.

Однажды, лет через пять, Джона пригласили в Лондон выступить на съезде Конфедерации британской промышленности, посвящённом проблемам автомобилестроения. Он решил сделать сюрприз брату и пригласить его на ужин.

После закрытия конференции Джон взял такси и отправился в Пимлико. Внезапно его охватило беспокойство от того, что он не предупредил брата о своём приезде.

Когда он поднимался по лестнице на последний этаж, его беспокойство усилилось. Он долго жал на кнопку звонка, и наконец дверь открылась. Прошло несколько мгновений, прежде чем Джон понял, что перед ним — его брат. Он не мог поверить, что Робин так изменился всего за пять лет.

Волосы его поседели. Под глазами появились мешки, одутловатое лицо было покрыто пятнами, к тому же он поправился как минимум килограмм на двадцать.

— Джон, — произнёс он. — Какой сюрприз. Не знал, что ты в городе. Проходи же.

В квартире стоял невыносимый запах. Сначала Джон подумал, что это краска, но, оглядевшись, заметил, что недописанных картин гораздо меньше, чем пустых винных бутылок.

— Готовишься к выставке? — спросил Джон, глядя на одну из незаконченных работ.

— Нет, сейчас ничего, — ответил Робин. — Интерес, конечно, огромный, но конкретных предложений нет. Ты же знаешь лондонских арт-дилеров…

— Если честно, не знаю, — покачал головой Джон.

— Ну, надо быть либо модным, либо знаменитым. Тогда они ещё могут предложить тебе место в галерее. Ты знаешь, что Ван Гог при жизни не продал ни одной картины?

За ужином в ближайшем ресторане Джон узнал и о других тяготах жизни художника, а также мнение некоторых критиков о работах Робина. Он с радостью обнаружил, что брат не растерял своей самоуверенности и всё так же верил, что когда-нибудь станет знаменитым.

Во время ужина Робин не умолкал ни на минуту, и Джону удалось вставить слово, только когда они вернулись домой: он рассказал, что влюбился в девушку по имени Сьюзан и собирается жениться. Робин, разумеется, не поинтересовался его успехами в «Рейнолдс и К ⁰», где Джон теперь занимал должность помощника управляющего.

Перед отъездом на вокзал Джон оплатил счета Робина за продукты и оставил брату чек на сто фунтов, причём ни один из них не удосужился произнести слово «взаймы». Когда Джон садился в такси, Робин на прощание сказал:

— Я недавно представил две картины для летней выставки в Королевской Академии искусств. Уверен, комиссия их примет, и тогда ты должен приехать на открытие.

На вокзале Юстон Джон зашёл в магазин «Мингис» купить вечернюю газету и среди книг, продающихся по сниженной цене, заметил том под названием «Первая встреча с миром искусства — от Фра Анджелико до Пикассо». Когда поезд тронулся, он открыл первую страницу и очнулся уже в Бирмингеме, дойдя до Караваджо.

Он услышал стук в окно и увидел улыбающуюся Сьюзан.

— Интересная, наверное, книга, — заметила девушка, когда они, взявшись за руки, шли по платформе.

— Очень. Вот бы найти второй том.

В следующем году судьба дважды свела братьев. Первый раз они встретились по печальному поводу — на похоронах матери. После службы они вернулись домой к Мириам, и там Робин сообщил брату, что Академия приняла обе его работы для летней выставки.