Король

Ее хеллрен сел на одну из двух французских голубых кушеток, и эта малышка с весьма не женственным протестом прогнулась под его весом.

Джордж устроился у ног хозяина и глядел вверх так, будто тоже ждал, когда же бросят второй ботинок.

А Роф просто смотрел перед собой, пусть ничего и не видя. Его брови были низко опущены к очкам в оправе, и аура вокруг была такой же черной, как и его волосы.

Поворачиваясь спиной к источнику тепла, она скрестила руки.

— Ты пугаешь меня.

Молчание.

— Почему ты не садишься за стол? — хрипло спросила она.

— Он больше не принадлежит мне.

Кровь отлила от ее лица.

— Что ты… ты о чем?

Роф снял очки и, упершись локтем в колено, потер глаза.

— Совет сместил меня.

— Что за… ерунда? Как? Что они сделали?

— Не важно. Но они добрались до меня. — Он резко рассмеялся. — Слушай, по крайней мере, я распрощаюсь с бумажной тягомотиной. Пусть сами собой управляют… желаю им удачно повеселиться в спорах и препирательствах о всякой чепухе…

— На каких основаниях?

— Знаешь, что самое стремное? Я ненавидел эту работу, но сейчас, когда ее нет… — Он снова потер лицо. — Ну да ладно.

— Я не понимаю. Ты Король по праву крови, и расой должен править монарх. Как им это удалось?

— Это не имеет значения.

Бэт сузила глаза.

— Что ты от меня скрываешь?

Он резко встал и начал расхаживать, воскрешая в памяти расположение мебели.

— У нас появится больше времени для двоих. Не так уж плохо, особенно если ты беременна. И, черт, если ты родишь, часть того, что мне так мешало, перестанет быть проблемой…

— Ты же понимаешь, что я выясню. Не скажешь ты, я найду другого.

Роф подошел к столу и пробежал руками по резным краям. Потом провел пальцами по трону, внутренней и внешней поверхности из дерева.

— Роф. Говори. Сейчас.

Хотя выразилась она весьма резко, он не скоро заговорил. И когда это произошло, его ответ был неожиданным… и таким же опустошительным, как и все происходящее.

— Основание… это ты.

Хорошо, неплохо бы сесть.

Подойдя к той же кушетке, на которую садился Роф, она буквально рухнула на мягкие подушки. — Почему? Как? Что я такого сделала?

Господи, от мысли, что он лишился трона из-за чего-то, что она…

— Ты ничего не сделала. Дело в том… кто ты.

— Чушь какая! Они меня даже не знают!

— Ты полукровка.

Ну, это ее заткнуло.

Роф подошел к ней и встал на колени. Взяв ее руки, он сжал их в своих больших ладонях.

— Послушай меня, я хочу, чтобы ты не сомневалась в этом… я люблю тебя, всю тебя, целиком и полностью. Ты прекрасна во всем…

— Не считая того недоразумения, что моя мать была человеком.

— Это их гребаная проблема, — отрезал он. — Мне плевать на их долбанные предубеждения. Это ни капли не влияет на меня…

— А вот и неправда. Ведь из-за меня ты больше не сядешь на этот трон, верно?

— Я ненавидел свою работу.

— Я о другом говорю.

— Прошлое — есть прошлое, и мои родители погибли несколько веков назад.

Она покачала головой.

— Это совсем неважно. Я знаю, почему ты терпел все это… из-за них. Не лги мне… и, что более важно, не обманывай себя.

Он резко отстранился.

— Я не обманываюсь.

— Нет, как раз наоборот. Я наблюдала за тобой последние два года. Я знаю, что тобой двигало… и будет ошибкой считать, что твоя привязанность испарится в раз лишь потому, что кто-то там заявил, что ты больше не можешь носить корону.

— Во-первых, не «кто-то там». Это Совет. И, во-вторых, это свершившийся факт. Что сделано, то сделано.

— Наверняка, ты можешь что-нибудь сделать. Должен быть обходной путь…

— Бэт, просто забудь. — Он поднялся на ноги, повернув голову в сторону трона. — Давай двигаться вперед…

— Мы не можем.

— Черта с два.

— Одно дело, если ты сам откажешься от короны или отречешься от престола, или как оно там называется. Это свободный выбор. Но ты никогда не принимаешь чужие приказы, — отметила она сухо. — Мы обсуждали это ранее.

— Бэт, тебе нужно просто отпустить это…

— Подумай о будущем, что будет через год, два… ты хочешь сказать, что не станешь винить меня за это?

— Нет, конечно! Ты не можешь изменить своей сути. Это не твоя вина.

— Это ты сейчас так говоришь, и я тебе верю… но десять лет спустя, когда ты будешь смотреть в лицо своему сыну или дочери, думаешь, что не будешь винить меня в том, что я лишила их…

— Возможности схлопотать пулю? Критики каждого встречного? Обязанности сидеть на пьедестале, на котором ты быть не хочешь? Нет, черт возьми! Отчасти, именно поэтому я и не хотел заводить детей!

Бэт снова покачала головой.

— Я в этом так не уверена.

— Господи Иисусе, — пробормотал он, упершись руками в бедра. — Сделай мне одолжение, не решай за меня, хорошо?

— Мы не можем игнорировать вероятность…

— Прости, я что-то упустил в этой жизни? Какая-то гадалка подарила тебе хрустальный шар? Потому что, без обид, но ты не можешь знать будущее, равно как и я.

— Вот именно.

Роф вскинул руки и перешел в наступление.

— Ты не понимаешь, ты просто не понимаешь. Дело сделано, точка. Вотум недоверия принят… как правитель я бессилен, у меня нет ни власти, ни возможностей. Поэтому, даже если бы можно было что-то предпринять с позиции закона? Лично я больше не могу ничего изменить.

— А кто теперь может?