Король

Брат Эрика вел себя так же нежно, как молоток по отношению к шляпке гвоздя, протащив узника вокруг машины, не обращая внимания на края автомобиля… в действительности, казалось, что он проверяет мужским телом структурную прочность капота и блока двигателя.

Трясущаяся рука достала пуль, протягивая ему… но Эссейлу хватало ума не использовать его. Он был прекрасно знаком с минами-ловушками, и уж лучше механизм запустит кто-то другой вместо него.

— Окажешь услугу?

Близнец Эрика толкнул парня в сторону гаража, держа пистолет в нескольких дюймах от его головы. Он несколько раз споткнулся и упал, но, не считая этой оплошности, умудрился добраться до цели.

Мужские руки тряслись так сильно, что понадобилось несколько попыток, чтобы попасть по нужной кнопке, но вскоре две из четырех дверей начали подниматься. И, вот неожиданность, фары седана светили прямо в отверстие.

Пусто. Только Bentley Flying Spur — с одного бока и Rolls-Royce Ghost — с другого.

Выругавшись, Эссейл направился к зданию. Без сомнений, должна сработать некая беззвучная сигнализация, но его это не заботило. Первый отряд уже появился. Перед прибытием второго последует затишье.

В здании было два этажа, и, судя по термостойкому остеклению и исторически неточным пропорциям, можно предположить, что построено оно было в этом веке. И, войдя в бокс слева, он не удивился чистоте, бетонный пол был окрашен в бледно-серый, стены гладкие, как Шитрок и белые — словно бумага. Здесь не было газонных инструментов, косилок, культиваторов и граблей. Без сомнений, за территорией следили, но едва ли захочется держать такую грязь с автомобильными малышками.

Пока он быстро двигался от света, стук его подошв отдавался эхом. Казалось, нижнего уровня не было. А наверху располагался только небольшой кабинет, в котором хранились шины не по сезону, тенты для кабриолета, прочие автомобильные принадлежности.

Вернувшись на первый этаж, Эссейл быстро вышел из гаража. Подойдя к охраннику, он чувствовал, как выступали клыки, задрожали руки и мозг загудел, напоминая о реве машин на автомагистрали.

— Где она?

— Где… кто…?

— Эрик, подай мне нож. — Когда кузен расчехлил лезвие в семь дюймов, Эссейл убрал пистолет в кобуру.

— Благодарю.

Принимая нож, Эссейл прижал острие прямо к глотке парня, так близко, что ощутил запах пота, выступившего от страха, ощутил горячее дыхание, вырывавшееся из открытого рта.

Очевидно, он неверно задает вопросы.

— Куда Бенлуи приказывает отвозить своих пленников? И я посоветую тебе быть осторожным в выборе ответа. Я узнаю, если ты лжешь. Ложь пахнет по-особому.

Глаза парня забегали из стороны в сторону, словно он оценивал шансы на выживание.

— Я не знаю! Не знаю, правда…

Эссейл надавил на нож, он вошел в плоть и возле клинка выступила красная кровь.

— Неверный ответ, любезный друг. А сейчас, скажи мне, куда еще он отвозит людей?

— Я не знаю! Клянусь, я не знаю!

Это продолжалось какое-то время, и, трагично, но он не учуял лжи.

— Проклятье, — пробормотал Эссейл.

Резким движением он оборвал лепет… и пятый человек, оказавшийся бесполезным, рухнул наземь. Обернувшись, Эссейл посмотрел в сторону дома. За его крышей с трубами, за скелетообразными деревьями позади… в восточном небе появилось нежное сияние.

Предвестник смерти.

— Мы должны уходить, — сказал Эрик низким голосом. — С приходом ночи мы возобновим поиски твоей женщины.

Эссейл не стал исправлять кузена. Его сильно отвлек тот факт, что дрожь, зародившаяся в руках, начала подниматься выше, она, словно плющ, расползалась по его плоти, даже мускулы бедер начали дергаться.

Потребовалось время, чтобы определить причину, но когда он понял, все его нутро воспротивилось этому.

Но, ключевой момент в том… что впервые за всю свою взрослую жизнь, он испытывал страх.

***

— Где, блин, находится это место? В долбанной Канаде?

Сидя за рулем «Краун Виктории», Ту Тоун хотел застрелиться от нытья соседа. Пятичасовая ночная поездка и без того не в кайф, но этот кусок дерьма на пассажирском сидении?

Чтобы сделать одолжение миру, нужно направить дуло не на себя, а в его сторону.

Было бы приятно вырубить парня, но в иерархии, будучи на позиции надсмотрщика, большего нельзя позволить… а право отправить болтливого ублюдка на тот свет — как раз вне должностной инструкции.

— В смысле, где мы, черт меня раздери?

Ту Тоун стиснул зубы.

— Почти на месте.

Ублюдок вел себя как пятилетний ребенок, ехавший к бабуле. Господи Иисусе.

Пока он все дальше заезжал в непроходимые дебри, фары седана охватывали расстояние впереди, вытаскивая из тьмы ночи ряды сосен и две дорожки, обвивавшиеся вокруг подножия горы. Но уже приближалось утро, слабый персиковый свет зарождался на востоке.

Охренеть, какие радостные новости. Рано или поздно, они, наконец, съедут с этой дороги, а потом, разобравшись с заказом, наконец, придавят подушку.

Щурясь, он наклонился к рулю. У него возникло ощущение, что они подъезжали к съезду…

Через двести ярдов слева показалась грунтовая дорога без указателей.