Король

Я пыталась сглотнуть, когда откинула голову назад. Вода тоже была бы кстати. Мне дали достаточно, чтобы выжить, но не настолько, чтобы утолить жажду.

Погружение всего тела в лидокаин было бы также здорово.

Я вздохнула, не решаясь двигаться слишком много. Тяжёлая цепь лежала на полу рядом с тем местом, где я сидела, прислонившись к каменной плите. Мои запястья и лодыжки всегда были освобождены после кормления, не давая мне бродить так далеко, как позволяла цепь.

Но это было не так уж далеко.

Единственное, что я знала, так это то, что Арик не собирался меня убивать. По крайней мере, пока, и несмотря на то, как… ужасно всё это было, живой было лучше, чем мёртвой.

Я всё время повторяла себе это. Регулярно.

Наверное, мне не следовало сидеть на полу, учитывая, что моё тело было огромной, открытой раной, и одному Богу известно, какая грязь и вода проникали в сотни, если не тысячи крошечных ран, покрывавших почти каждый дюйм моего тела. Скорее всего, я подцеплю какую-нибудь плотоядную бактерию.

Оторвав взгляд от виноградных лоз, я посмотрела на свои ноги и поморщилась. Бледную кожу покрывали багровые синяки, оставшиеся после того, как Арику надоело, что я сопротивлялась, и он связал мне руки и ноги. Все они были довольно грубо нанесёнными, но отнюдь не самыми худшими. Порезы были ещё хуже.

Множество на каждой ноге, спереди и сзади, все одинаковые по два дюйма длиной и вырезанные в аккуратные узоры чуть дальше. Мои руки были такими же. Как и моя грудь и большая часть спины, поэтому я сидела на полу, а не на каменной плите.

На спине… раны были свежими.

Ещё одно урчание отозвалось эхом в моём животе. Я думала, что знаю, что такое голод. Я, конечно, была глупо наивна, думая, что пропуск еды может вызвать эти грызущие, сильные схватки, которые почти согнули меня пополам.

Я умирала с голоду, и думать о еде было худшим, что я могла сделать. Поэтому я сосредоточилась на своих изрубленных руках и пересчитала порезы, начиная с плеча.

Раз. Два. Три. Четыре…

Я не дала Арику того, что он хотел. Ни в первый, ни во второй раз.

Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать…

Я чуть не сломала свои зубы от того, что не кричала. Но к третьему разу Арик начал с более чувствительных областей, и не было никакого онемения, чтобы смягчить удар по системе.

Двадцать пять. Двадцать шесть. Двадцать семь…

Когда он начал резать меня сзади по коленям и локтям, я закричала.

Я кричала до тех пор, пока моё горло не стало таким же кровоточащим, как и моя кожа.

Я уставилась на пятна засохшей крови, и меня снова пробрала дрожь. Но в чём-то Арик был прав. Никто не пришёл, когда я закричала.

Тридцать пять. Тридцать шесть. Тридцать семь. Тридцать восемь…

Следующий вдох я сделала с дрожью, продолжая считать. Сорок один. Сорок два. Сорок…

Шаги привлекли моё внимание, и я вздёрнула подбородок. Он вернулся. Вскочив на ноги, я поморщилась, когда моя кожа натянулась. Комната слегка покачнулась, превратившись в калейдоскоп пламени и серых стен.

Дверь распахнулась, и в комнату вошёл Арик, словно прогуливаясь по парку, а не заходя в камеру пыток. Мне хотелось накричать на него, но я увидела, что он несёт белый бумажный пакет. Я вдохнула, уловив слабый запах мяса.

У меня подкосились колени.

— Посмотри, ты всё ещё стоишь, когда я прихожу. — Дверь захлопнулась за его спиной. — Я впечатлён.

Всё, что я могла сделать, это уставиться на пакет с едой.

Арик проследил за моим взглядом.

— Голодна?

Я не кивнула и ничего не сказала, когда он остановился в нескольких футах от меня.

— Вот почему ты не сидишь в ожидании и не набрасываешься на меня, как неумелый шут?

Я не считала свою тактику неумелым шутом, но он мог говорить всё, что хотел, пока я получала то, что было в этой сумке.

— Ты голодна. — Ухмыльнувшись, он развернул верхнюю часть пакета и достал оттуда неплотно завёрнутый сэндвич. — Извини. Я забыл, как часто вам, людям, нужно есть.

У меня потекли слюнки.

Он откинул обёртку, открыв то, что оказалось бутербродом для завтрака. Значит, я была права. Было уже утро.

— Вообще-то я не забыл.

Ничего себе.

Шагнув вперёд, он опустил подбородок и улыбнулся. Каждый мускул в моём теле напрягся. Арик был… ну, он был Древним Фейри. Так что, конечно, он был поразительно красив. И когда он улыбался, это было похоже на что-то поистине величественное.

И что-то совершенно злое.

Потому что так он улыбался, когда резал мне кожу, и так же улыбался, когда я кричала. Он сиял так же, как сейчас, когда выводил меня на улицу, когда было слишком темно, чтобы я могла сориентироваться, пока шла в туалет.

— Я просто хочу, чтобы ты знала, что всё находится под моим контролем, — сказал он так, словно предлагал мне посмотреть новое телешоу. — Когда ты просыпаешься. Когда ты отдыхаешь. Когда ты выходишь. Когда ты ешь. Я контролирую каждую секунду твоего бодрствования.