Король Алчности (ЛП)

Я знал, что Алессандра была недовольна нашим браком. В конце концов, мы развелись. Но я не осознавал, насколько глубоко было ее недовольство, не только нашими отношениями, но и собой.

Мне казалось, что покрытие всех наших расходов и обеспечение того, чтобы она никогда ни в чем не нуждалась, сделали бы нас счастливее. В первое время нам было чертовски трудно и я никогда не хотел, чтобы мы снова оказались в этой ситуации. Но я не учел, что нам нужны были не только материальные вещи.

Время. Внимание. Разговоры.

Их нельзя было купить, и, стремясь похоронить любую возможную проблему с деньгами, я совершенно упустил этот факт из виду.

— Ты имеешь значение, — сказал я. — Всегда.

Она была единственным человеком, который когда-либо действительно имел значение. Даже если она меня больше не любит, даже если все мои попытки вернуть ее провалятся, она всегда будет солнцем, освещающим мою вселенную.

Глаза Алессандры блестели. Она быстро отвела взгляд, но явная заминка прервала ее яркий голос.

— Что ж, на сегодня хватит тяжелых разговоров. Еще даже не полдень, а нам еще надо обойти много прилавком, прежде чем уплыть отсюда.

До конца дня мы говорили на безопасные темы — о спорте, еде, погоде. Но я никогда не забуду выражение лица Алессандры, когда она рассказала, почему открыла Floria Design.

После того, как обошли рынок, мы пообедали в ближайшем устричном баре (поскольку она выбрала завтрак, я выбрал обед) и направились к пункту проката каноэ. Во время нашего медового месяца мы с Алессандрой катались на каноэ, и я подумал, что это будет хорошим возвращением в более счастливые дни.

Раньше у нас все было хорошо. И мы могли бы снова вернуть наши отношения.

К сожалению, никто из нас уже много лет не занимался греблей на каноэ, и наши навыки были… мягко говоря, заржавевшими.

— Может быть, это была не лучшая идея, — сказала Алессандра, когда лодка покачнулась. Она с трепетом оглядела нас. Ближайшие лодки были лишь точечными пятнышками в дали. — Надо было попросить проводника.

— Нам не нужен никакой проводник, — я подвинулся, каноэ раскачивалось от моего движения. — Мы вполне можем управлять маленькой деревянной лодочкой.

Она оглянулась на меня.

— Это еще одна из тех мужских вещей? Например, вы отказываетесь спрашивать дорогу, когда заблудились, но теперь вы отказываетесь просить о помощи, когда вам грозит опасность.

— Мы находимся посреди океана, — уточнил я. — Время гида давно прошло, — кроме того, я хотел, чтобы Алессандра была только моя; я не хотел, чтобы третий лишний испортил наше свидание. — Доверься мне. Все будет хорошо.

— Как скажешь, — в ее голосе прозвучало сомнение.

Несмотря на ее опасения, наше каноэ продолжало двигаться дальше. Мое напряжение спало, и я расслабился, наслаждаясь окрестностями. Я понял, почему Алессандра так любила Флорианополис. Это было..

— Боже мой! — она ахнула. — Это дельфин?

— Я не думаю, что они есть… Але, нет! — было слишком поздно. Она повернула тело вправо, и каноэ опрокинулось, сбросив нас в холодную воду.

Ее крик и мое проклятие исказили безмятежный покой вокруг. Затем вода накрыла нас с головой, и все затихло, пока мы не вынырнули на поверхность кашляя и смеясь. К счастью, во время падения, мы сместились и не попали под лодку, но быть в воде посреди долбаного океана не входило в мои планы.

Я снова выругался, но уже более красочно.

Затем я посмотрел на Алессандру, чьи плечи затряслись, когда она закрыла лицо.

Тревога заглушила мое раздражение.

— Что с тобой? Ты ранена?

Может она ударилась головой, когда падала? Потребуется время, чтобы привести каноэ в нужное положение, а мы по крайней мере..

Знакомый звук просочился между ее пальцами. Она… смеялась?

Алессандра убрала руки от лица. Нет, она не смеялась. Она так сильно завывала, что смех прекратился.

— Со мной все в порядке, — выдохнула она, и слезы веселья наполнили ее глаза. — Я просто… ты выглядишь как…

Я прищурился, хотя мой рот дернулся. Мне наша ситуация не показалась особенно смешной, но невозможно было видеть ее улыбку и не хотеть тоже улыбаться.

— Как что? Дельфин? — многозначительно спросил я.

— Нет, — сказала она без каких-либо извинений. — Ты похож на утонувшую крысу.

Шок погрузил меня глубже, чем вода, когда мы перевернулись.

— Я, черт возьми, уверен, что нет.

— Мне очень жаль, но так и есть, — смех Алессандры наконец утих, но на ее лице задержалось веселье. — Ты не можешь видеть себя. А я могу, поэтому мои наблюдения дают больше… — она вскрикнула, когда брызги воды ударили ей в лицо, вытерла капли с глаз и уставилась на меня. — Ты только что обрызгал меня?

Я пожал плечами.

— Это был несчастный случай.

Не успели эти слова слететь с моих уст, как она ответила, и между нами нами началась война брызг. Смех и крики наполнили воздух.

Мы вели себя как дети, выпущенные на пляж, и я едва мог дышать под ее водными атаками, но было что-то воодушевляющее в том, чтобы не обращать на это внимание. Неважно, что мы вели себя глупо и незрело, зато это было весело.