Король Алекс

— А меня любила?

— Д — да… наверное. Мне кажется, что это было детское чувство. Алекс, пойми, рядом с Дионом я просто лечу! Он мне небо показал!

В алмазах, ага.

Что‑то я не понимаю…

— Карли, мне казалось, ты этого Диона знала еще до моего отъезда.

— Д — да… ты сам нас знакомил.

Как и с кучей другой придворной шушеры. И что‑то я не помню такой стихийной любви. Так, осторожно…

— Именно после моего отъезда Дион начал увиваться за тобой…

— он мне почти сразу признался в своих чувствах, заваливал цветами, сладостями….

Та — ак…

— И часто он у тебя бывал?

— Мы каждый день виделись. И я поняла, что не могу без него.

Мне было почти достаточно. Я осторожно взял Карли за руку. Вторая ладонь у меня так и была сжата в кулак за спиной.

— Ты позволишь?

— Алекс!!!

— Я клянусь, что не причиню тебе вреда.

— Н — но…

Я поднес ее руку к губам и коснулся кожи поцелуем, внимательно вглядываясь в ее глаза. Приворотное зелье?

Вполне возможно.

Только вот для него нужна квалифицированная ведьма. Очень хорошая. Вроде той, с которой я стал мужчиной.

А какие у него отличительные признаки?

Рене мне многое рассказывал и про два основных признака тоже. Кровь привороженного приобретает слабый привкус меда. Показалось мне — или кожа Карли тоже была чуть сладковатой?

Не знаю… сердце билось загнанным зверем. Этот разговор стоил мне больше, чем убийство Руфины. И второй.

Обычно у людей есть красноватые прожилки в глазах. Так вот, под влиянием приворотного зелья, глаза очищаются. Но это может быть и признаком здоровья.

Не угадаешь, не поймешь…

— Иди с миром, Карли.

— Алекс, ты меня отпускаешь?

— А что я могу сделать?

Я мог. И многое. И Карли об этом знала.

Украсть ее, убить ее мужа, шантажировать — да что угодно. Я — мог.

И в то же время…

Я уже не видел в этом смысла.

Карли уже была не моей.

Чужой. Оскверненной, если хотите.

Влюбленные не должны так думать? Я должен был простить бедную девушку, объяснить ей про приворот и все исправить?

Наверное.

Но… я не мог.

Не моя…

Этим все было сказано.

И я отпускаю ее, чтобы сжаться в клубок у окна. Там меня и находит Том.

— Алекс? Алекс, вставай немедленно!

Кое‑как он перетаскивает меня на кровать и ахает в ужасе.

— Ты с ума сошел!

Что случилось?

И только когда Том, ругаясь как пьяный сапожник, начинает заливать мою руку крепким самогоном, я понимаю, что ладонь вся в крови. Это я своими когтями, когда старался не перекинуться…

Карли…

Не мое рыжее солнышко. Уже не мое….

Больно…

* * *

Второй раз я вызвал отца после этой истории с Карли.

Не просто так, нет. Видите ли, ее супруг, этот придурок, решил меня убить. Карли ведь была не девушкой, у нас все было, а ему это оказалось поперек шерсти. Вот и…

Убить меня — и честь как бы не страдает. Она наслаждается, ага.

Подослал убийцу, испортил отдых, порвал занавеску — последнее особенно раздражало. А вас бы не…?

Лежишь в своей комнате на кровати, отдыхаешь, печалишься о несложившейся личной жизни, на звезды смотришь, тут их закрывает силуэт человека — и в меня летит несколько стрел из многозарядного арбалета. Страшная штука, человек потом ежика напоминает…

Если попасть.

Ну так я же полудемон, у меня и скорость реакции, и вообще скорость намного выше, чем у людей, стоило тени окно закрыть — как я тут же упал на пол с кровати, трансформировался и бросился вперед.

Хвост — это полезная хватательная конечность. Им‑то я убивца за ногу и оплел — и затащил внутрь. Правда, по дороге он слегка головой об подоконник приложился, ну так что же? Мне бы по его плану больнее было! А я вот добрый, убью почти безболезненно.

Но сначала допрошу.

Парой пощечин привести недоумка в чувство (вот не надо мне говорить, что убийцы глупыми не бывают! Еще как — если берутся на полудемонов охотиться!) и ласково улыбнуться. Зубов у меня много, зубы у меня белые… проникся. Даже описался.

— И кто же тебя за головой принца послал?

После десятиминутной дружеской беседы выяснилось, что это — супруг Карли. Виконт Латур, скотина такая. Ну да ладно, до виконта я еще доберусь, еще мочой заплачет, а вот что с этим делать? Он ведь меня видел?

Вариантов было два. Либо свернуть ему шею и предъявить. Либо…

А почему бы нет?

В нормальном состоянии я бы с отцом общаться не захотел — сдался он мне. Но сейчас было уж очень тоскливо. Я быстро начертил на полу пентаграмму, капнул в центр пару капель своей крови и тихо позвал.

— Аргадон, в гости зайдешь?

Не приказ, нет. Просто — приглашение. Хочешь — принимай, хочешь — не приходи, твоя воля. Некроманты так редко поступают, только если договориться хотят. Ну и боятся, конечно. Но мне‑то чего?

Тоскливо было до того, что уши в череп втягивались.

Аргадон долго себя ждать не заставил. Вышагнул из столба красного света, удобно расположился на полу.

— Ну, здравствуй сынок.

— И ты здравствуй. Перекинешься?

Аргадон пожал плечами.

— А надо? Ты бы мне хоть стульчик поставил, думаешь, в человеческом теле на холодном полу удобно?

— Думаю, нет. Держи…