Король Артур и рыцари круглого стола

— Никогда больше эта женщина не займет место рядом со мной на троне. И никакая другая женщина тоже. Однако я дал клятву не причинять ей зла и выполню свое слово. С этой минуты Гиневра будет принадлежать только церкви — она отправится в монастырь и останется там до скончания своих дней. — Артур тяжело вздохнул и заговорил снова: — Что касается вас, милорд Ланселот, и ваших сторонников, я обещал, как вы помните, что с вами не случится ничего плохого, пока вы на земле Англии. Но я не упомянул главного: покинуть эту землю вы должны немедленно, так я решил, и под страхом смерти вам запрещено возвращаться сюда. Замки же ваши и все имущество перейдет в королевскую казну…

«Вы самочинно увезли мою супругу…»

Вскоре после всего этого королеву препроводили в монастырь на всю оставшуюся жизнь, а сэр Ланселот и его друзья уехали во Францию, где проводили дни в тоске и печали по утерянной родине.

Дни сменялись днями, гнев и скорбь короля Артура начали утихать, чего нельзя сказать о Гоуэне, который продолжал пылать ненавистью к Ланселоту. И прошло не очень много времени, как сэр Гоуэн уговорил короля Артура начать войну против Ланселота во Франции. Это ведь не будет нарушением клятвы, убеждал он Артура, потому что преследовать Ланселота они станут не на английской земле, а на французской.

Собрав немалую армию, король Артур отплыл к берегам Франции, временно оставив вместо себя на английском престоле своего племянника Мордреда, окончательно оправившегося от ран.

Королеву отправили в монастырь.

Во Франции англичане атаковали замок Шильон, где находился Ланселот с товарищами, и вновь разгорелись смертельные бои, в которых погибло немало смелых рыцарей. Однако замок устоял. И тогда сэр Гоуэн решил бросить вызов лично Ланселоту и расправиться с ним на поединке. Об этом он громогласно объявил однажды утром, выехав на коне под стены Шильона. Однако сэр Ланселот, питавший по-прежнему теплые чувства к Гоуэну и не забывший их содружества по Круглому Столу, отказался принять вызов. Разъяренный Гоуэн продолжал в течение нескольких дней подъезжать к замку и вызывать Ланселота на бой, и в конце концов тот, скрепя сердце, согласился.

Бывалые люди говорили потом, что в жизни не видывали такого яростного поединка и таких равных по силе и умению соперников. Но все же Ланселоту удалось нанести решающий удар противнику, от которого тот упал на землю и уже не смог подняться. Наклонившись к нему, Ланселот попросил прощения, на что Гоуэн ответил, что предпочитает умереть его врагом.

Сэр Гоуэн упал и уже не смог подняться.

Раненого отнесли в шатер короля Артура, и там, уже перед смертью, он произнес вдруг такие слова:

— Милорд, пелена спала с моих глаз, и я понял только сейчас, что Ланселот никогда не был вашим врагом, а настоящий ваш враг — Мордред, который замыслил отнять у вас трон и убить вас, когда вы вернетесь в Англию… Простите Ланселота…

«Милорд, истинный ваш враг — сэр Мордред…»

Глава 21. Последняя битва

На дальнем конце поля битвы виднелась одинокая фигура.

Король Артур помирился с Ланселотом и увел остатки своего войска из Франции. Но у берегов Англии, у белых скал Дувра, его поджидал Мордред со своими воинами. Они пытались помешать королю высадиться с кораблей на берег, однако это им не удалось. Битва была ожесточенной — и снова брат сражался против брата, друг против друга, и прибрежные волны окрасились в кровавый цвет.

С большим трудом армия короля Артура одержала победу, войско Мордреда бросилось врассыпную. К ночи того дня, когда король со своим советником Бэдвином решил осмотреть поле битвы, они увидели в дальнем его конце одинокую согбенную фигуру Король пригляделся и распознал, кто это.

— Взгляните, сэр Бэдвин, — сказал он, — уж не сам ли Мордред это? Предатель и мой племянник в одном лице! Дайте мне копье, я в честном бою покончу навсегда с этой гадиной!

— Милорд, — возразил Бэдвин, — это уже просто жалкое существо без рода, без племени. Без друзей и сообщников. И если вы его вызовете на бой, он будет драться не как воин, а как загнанное дикое животное, что намного опасней.

На это король отвечал:

— Эх, Бэдвин, зачем мне сейчас думать о собственной жизни, если я остался без жены, которую любил больше всех на свете, и без друзей-рыцарей, которые составляли честь и славу моего королевства? Для чего мне жить и занимать трон, если в душе тускло, а на сердце пусто?

С этими словами он выхватил копье из рук Бэдвина и направил коня в сторону своего главного врага. Тот уже вскочил в седло, в руках у него сверкнуло лезвие меча.