В то время Климун еще не стал Аннуксом, властителем над всеми королями, и, как я уже сказала, его город не достиг могущества. Наоборот, в тот вечер, когда Климун в лунном свете отправился в путь по склону священной горы, в городе бушевали голод, болезни и смерть.
Его родина уже много лет воевала со своими соседями. Поля за городскими стенами были догола вытоптаны проходящими армиями, от оливковых рощ остались одни пеньки. Поля можно засевать каждый год, но что толку сажать деревья, если их вырубят прежде, чем они принесут первый урожай. Поэтому там, где нет мира, нет и деревьев. В самом городе было немало рабов, взятых в плен после одержанных Кафодикией побед, но, кроме побед, Кафодикия много раз терпела поражения, и такое множество ее жителей сложили свои головы или попали в рабство в другие города, что в своем собственном городе коренные кафодикийцы стали редкостью.
То же самое творилось и в других городах, расположенных неподалеку. Поля приносили очень мало урожая, а в садах не росло ничего. Когда еда заканчивалась, жители искали, у кого бы ее украсть. В самых слабых городах люди голодали. Поэтому каждый город приносил жертвы своим богам-покровителям, умоляя их даровать победу над врагами. И все ожидали, что Климун, придя в храм, поступит точно так же: попросит у богини победу и пообещает, что принесет ей в жертву сокровища из каждого поверженного города. Но он поступил иначе.
Обычно богине луны приносили серебро или чистую белую ткань. Иногда дарили дорогие благовония, но чаще всего – изделия из серебра или вещицы белого цвета, потому что знали: они придутся ей по вкусу. А Климун подарил дерево. Принес саженец оливы и положил посреди храма, там, где на него будут падать лунные лучи.
Еще никто и никогда не дарил богине дерево. Она спустилась на лунном луче рассмотреть его поближе. Луна в ту ночь была молодая и предстала перед Климуном в облике девушки его лет. Она давно уже сияла над Климуном и видела все, что открывал в нем лунный свет.
– Обычно мне приносят более дорогие дары, базилевс, – произнесла она.
– О богиня, – сказал Климун. – Я принес тебе величайшую драгоценность моего города. Серебристые листья оливы. Как и все, кто приходит к твоему алтарю, я хочу просить о милости. Прошу тебя, богиня, сделай меня хорошим вождем для моего народа. Дозволь принести им мир, и тогда в твою честь я засажу серебром все холмы в окрестностях города. Везде, куда достигают лунные лучи, они будут падать на серебристую листву оливковых деревьев. Обещаю это.
Луна окинула взглядом голые холмы вокруг города и ряды безжизненных пеньков.
– Если на них вырастут деревья, – вслух подумала она, – будет очень красиво. – И сказала Климуну: – Ну хорошо, посади на холмах оливковые деревья, и я дарую тебе мир, который нужен им, чтобы вырасти. Но ты должен освободить первого же пленника, какого встретишь, выйдя из храма, и пусть никогда лунный свет не услышит из твоих уст ни единого слова лжи. Если не выполнишь эти условия, твои оливы будут стерты с лица земли, и твой город тоже.
Климун согласился. Он провел у алтаря всю ночь и наутро пошел по священной тропе обратно в город. Солнце еще не взошло, и дорога, петлявшая среди деревьев, терялась во тьме. Он услышал крик, заглянул в кусты и увидел там раба…
