Король без трона. Кадеты империатрицы

Между тем со всех сторон парка уже раздавались выстрелы, крики, брань многих голосов. Маркиза спокойно вышла на террасу и стала наблюдать за происходившим кругом. Она видела сверкавшие среди кустов каски солдат уже неподалеку от замка: опасность приближалась. Она гордо выпрямилась: ее всегда увлекала борьба.

Впереди солдат верхом на лошади, в полувоенном-полугражданском одеянии, красовался Кантекор, громко отдававший приказания:

— К замку! К замку! Он или там, или в парке… Никто не выйдет отсюда: все выходы заняты.

Подъехав к террасе, он сошел на землю и со шляпой на голове приблизился к Диане.

— Маркиза д’Этиоль, если не ошибаюсь? — спросил он.

В ответ раздалась увесистая пощечина, так что шляпа слетела с головы агента Фуше.

— Нахал! — надменно сказала Диана. — Со мной не говорят в шляпе!

Оглушенный Кантекор поднял шляпу и тихо заметил:

— Это стоит ответа! По приему сейчас видно хозяйку дома… Задержите-ка эту даму, — приказал он.

Маркиза спокойно протянула руки драгунам. Те связали их крепкой веревкой и повели Диану в зал, где еще горели свечи у пианино и на пюпитре лежали развернутые ноты. Диана села в кресло, приняв самый равнодушный вид.

Между тем солдаты обыскивали замок. Над головой маркизы слышались тяжелые шаги, грохот передвигаемой и роняемой мебели. Диана сидела, закрыв глаза, по-видимому совершенно спокойная, но, в сущности, страшно встревоженная двумя заботами: что сталось с Брусларом? Что ждало принца?

Кантекор просто разрывался на части, распоряжаясь то в парке, то внутри замка. Он не мог найти главного в своих розысках — Бруслара! Но он не потерял надежды на успех: дело только что начиналось, были приняты все предосторожности, все меры к тому, чтобы сделать на этот раз бегство невозможным.

И все-таки Кантекор сомневался. Он знал, что имеет дело с главным вождем роялистов, самым храбрым, самым ловким. По временам он нервно крутил и кусал свои рыжие усы, судорожно сжимая эфес своей шпаги. Явиться к Фуше без Бруслара будет для него позором и может навсегда лишить его милостей всесильного министра полиции. Без Бруслара Кантекор считал бы себя обесчещенным: ведь у всякого свое понятие о чести.

Из парка выехал капитан Кастеле, высокий и лохматый молодец, и, остановив свою лошадь около полицейского агента, доложил:

— Мои люди держат там, около стены, десятерых шуанов, слышите их музыку? — (Послышалась частая перестрелка.) — Стрелять в них или быть поосторожнее?

— Постарайтесь взять их живыми, а не удастся — тогда… — Кантекор окончил фразу очень понятным жестом.

Офицер поскакал обратно. Перестрелка усиливалась. Из замка выбежал запыхавшийся драгун, громко призывая начальника экспедиции Кантекора:

— Господин депутат, там кто-то ревет белугой в подвале, — доложил он, — не знаем кто! Можно посмотреть?

— Что еще? Подождите, я пойду сам. — Двум солдатам, сторожившим маркизу, он отдал приказ: — Не трогайтесь с места! Если капитан спросит меня, я буду внизу, позовите меня.

Кантекор вместе с драгуном пошел к подвалу. Вверху лестницы стояли в нерешимости четыре солдата. Все прислушивались.

Чей-то громкий голос безостановочно кричал из-под земли:

— Ко мне! Ко мне! Офицер императора заперт здесь… Ко мне!

Кантекор вздрогнул: голос показался ему знакомым. Но он пожал плечами, пробормотав про себя: «Это невозможно! Я теряю голову!» — а потом обратился к драгуну, державшему розовую свечу, взятую из будуара:

— Спускайся первый, я за тобой; остальные четверо — за мной!

Солдат стал осторожно спускаться по узким, скользким ступеням, что было небезопасно для людей, не знавших расположения помещений, не имевших понятия, на какую глубину опускается эта лестница, нырявшая в глубокую темноту. Все облегченно вздохнули, когда почувствовали под ногами пол коридора.

Кантекор пошел по узкому, душному коридору, куда едва достигали выстрелы и шум извне. Замолчавший было на время голос раздался в эту минуту с новой силой:

— Ко мне, добрые люди! Офицер императора!

Он раздавался из-за тяжелой, запертой крепкими засовами двери.

С помощью солдат Кантекору удалось не без труда отодвинуть эти гигантские засовы, энергично защелкнутые сильной рукой Бруслара. Дверь открылась.

Драгун поднял над головой розовую свечу Дианы, и все увидели распростертую на соломе связанную фигуру императорского офицера.

Кантекор поспешил к нему.

— Добро пожаловать, господа! — самым естественным тоном воскликнул пленник. — Драгуны! Я очень рад…

На этот раз сомнения не оставалось, очевидность была налицо.

— Вы! Здесь? Вы, господин Гранлис?! Это неясно!.. — произнес было Кантекор, но, спохватившись, закончил: — Здесь недостаточно светло, темно, как в печке!

— Да, мне было тут невесело! — сказал Гранлис. — Пожалуйста, развяжите меня, у меня болит все тело.

— Развяжите! — приказал Кантекор.

Два драгуна бросились исполнять приказание, но это удалось не сразу: узлы Бруслара были завязаны мастерски.

— Так вы знаете меня? — спросил тем временем Гранлис Кантекора.

— Да, ваша милость, я имел удовольствие встретить вас у часовщика Борана.