Король Чернило. Том 1

Вот едет верхом Главный Надсмотрщик -
Щелк-щелк-щелк-пощелкивает кнутом
Берегись, это сильно злой Главный Надсмотрщик-
Щелк-щелк-щелк-пощелкивает кнутом
«Смит энд Вессон» заткнут за пояс -
Работай, ниггер, живей, не то сам знаешь, что будет потом.

Мне было четырнадцать, когда я сбежал из дома
В тыща девятьсот двадцать восьмом
Перебрался в Кларксдейле через реку,
Устроился на плантацию батраком,
Уходил на работу и возвращался в потемках,
Мне казалось, что скоро я стану кротом.

Однажды утром мне сообщили-
Я говорю: «Начальник, моя старушка-мать померла!
Мы косили сено и тут мне сообщили -  

  Так вот, начальник, моя бедняжка-мать померла!»
А начальник сказал: «Ниггер, живо хватайся за вилы,
Не то мамаше недолго скучать без тебя!»
«Чтоб тебя дьявол забрал, Босс!»
Белые пальцы тут же легли на курок
Я ни с того, ни с сего подумал: «Убивать — это грех»
И обернулся, прежде чем раздался щелчок,
А потом я вспомнил, что завтра
Мне стукнет всего пятнадцать,
И ударил надсмотрщика вилами
В бок.

VII

Я прикинул, и вышло, что до границы Арканзаса, не больше четверти мили... и реку переплыть... от берега до берега... еще раз столько же... «Смит энд Вессон» я прихватил как мою законную добычу. Еще старушку-гитару взял... что стояла к дереву прислоненная... и зашагал по дамбе... не мешкал ни минуточки. Ты и сказать бы не успел «Боссу в брюхо воткнули вилы»... или же «Господи, не дай утонуть мне бедняжке!»... ну, шел я все и шел... по воде как посуху... плавать-то я так и не научился... минут двадцать пять, похоже, шел совсем под водой и не дышал.

Вышел я в Теннеси.

Но уже на десятой миле я совсем ослеп. Зрение мое заблудилось, потерялось — поди, где-нибудь под водой так и плавает... мои глаза... белые как саван, промыты до слепоты прямо в глазницах омовением мутных вод Миссисипи... к тому же не забывайте... кровавое бремя... унесли прочь... речные волны... и грех мой стал мне ненавистен... рукавицы грешника сошли, словно кожа с рук... река, залитая кровью босса... усыпанная глазными яблоками... ослепление через омовение... ну, да и помолимся и забывать не будем, что были они точь-в-точь по размеру глазниц... где когда-то сверкали мои зрачки... а теперь там свеженькие катаракты, маленькие, белые и круглые, словно плоть Христова... О, Евхаристия! ...О, Таинство Пресуществления!... тонкая освященная облатка.

Большая рыба бьется в тине... на дне реки Миссисипи, словно кто-то прибил ее ко дну гвоздями... кракен во мраке... О, Боже... два речных опала, налитых кровью... вращаются и подмигивают, вращаются и подмигивают, вращаются и подмигивают... О, Боже...

VIII